Печать
Категория: III Общероссийская научно-практическая конференция «Наука. Образование. Проектная деятельность: Россия — XXI век»
Просмотров: 19720

 

Великое благодарение Всевышнему человеческий род воздавать должен,

За дарованную ему к толиким знаниям способность.

Михаил Васильевич Ломоносов

Зачинатель – это человек, стоящий вначале чего либо и запустивший определённый процесс. Основоположник зарождает идею, которая находясь в основании какой либо вещи, даёт этой вещи настоящую жизнь. Исследование творческой жизни М. В. Ломоносова [3, 20, 27, 28, 30] со всей очевидностью показывает, что во всех своих делах он проявлял себя и как зачинатель и как основоположник, что и определяет личность Ломоносова как первопроходца.

Когда А. С. Пушкин назвал М. В. Ломоносова «нашим первым университетом», он стремился этим сказать не только то, что Ломоносов стоял у истоков создания первого в России университета, Пушкин хотел этим подчеркнуть выдающуюся по своим масштабам и по своему содержанию научно-просветительскую и организаторскую деятельность нашего великого соотечественника, которая определила пути русской науки и пути российского образования более чем на полтора столетия вперёд.

Основы системности (системные принципы: целостность, структурность, взаимозависимость системы и среды, иерархичность) в российском образовании были заложены в XVIII в., а у истоков этого процесса стоял именно Михаил Васильевич Ломоносов, который, в частности, разработал такие программные документы, как «Проект Регламента московских гимназий» (январь–апрель 1755 г.) и «Проект Регламента академической гимназии» (март–май 1758 г.). По своему смыслу и содержанию эти Регламенты явились первыми в истории российского образования прообразами единых стандартов общего образования и позволили выдвинуть единые требования к личности учителя, сформировать содержание учебного материала, определить учебно-методическое сопровождение образовательного процесса и унифицировать структуру образовательной организации. В названных Регламентах Ломоносов выступил сторонником классно-урочной системы, сама идея которой явилась оригинальной для российского образования того времени.

Как и в науке, так и в образовании, Ломоносов решительно выступал против односторонности рационализма и эмпиризма и смело выдвигал новый научный принцип единства эмпирических данных и теоретических выводов. «Как будто физик действительно не имеет права подняться над рутиною и манипуляциями опытов, как будто он не призван подчинить их рассуждению, чтобы от них перейти к открытиям. Будет ли, например, химик осуждён вечно держать щипцы в одной руке и тигель в другой и не сметь ни на минуту отвернуться от углей и золы?» [11, с. 229]. В образовании Ломоносов на первый план выдвинул проблему создания методов воспитания и обучения в их неразрывной связи. В соответствии с этой системой в процессе обучения начала широко использоваться следующая воспитательно-обучающая методическая схема:

  1. проверка выполнения «домашних экзерциций (упражнений)»;
  2. сообщение новых знаний, выполнение «дневных заданий» на уроке.

Ломоносов всячески поощрял использование словесных и практических процедур, высоко ценил самостоятельный поиск, стимулировал самостоятельное изучение первоисточников учениками и студентами. Важным условием воспитания и обучения являлась дисциплина, распорядок дня, чистота в учебных помещениях и общежитии. Важнейшими методами воспитания Ломоносов считал убеждение и пример. Поступки инспекторов, учителей, ректора не проходят бесследно и обязательно отражаются в становлении личности обучающегося.

Гордость за своё Отечество, патриотизм, вера в светлое будущее России являлись частью души Ломоносова, и, соответственно, находили своё отражение в его работах, мыслях и поступках, а также в его идеях относительно воспитания и обучения детей и юношества. Причём, особую роль в этом процессе он отводил учителю, и боролся за то, чтобы иностранцы, которые, кроме своего «природного языка» ничего не знают, не допускались к обучению детей.

Литературное, философское, естественнонаучное и педагогическое наследие Ломоносова обладает не только исторической ценностью; педагогические взгляды его до сих пор не потеряли своей актуальности и прямо перекликаются с современностью. Педагогические произведения Ломоносова, ранее считавшиеся утраченными, стали известны сравнительно недавно и вошли в дополнительные 9 и 10 тома полного собрания его сочинений. Открылась новая грань гениальной личности русского учёного: Ломоносов предстаёт перед нами как автор оригинальных педагогических трудов, наставник молодых преподавателей и учащейся молодёжи, организатор русского образования и науки. Им открыта новая страница в истории педагогики как науки о воспитании, обучении и развитии [16].

М. В. Ломоносов рассматривал образование не только как передачу знаний, но, прежде всего, как обучение наукам, которое требует совсем иной работы ума, – такой работы, которая сама развивает ум человека. Обучение наукам позволяет образованному человеку не только механически эксплуатировать знания, но и самостоятельно преумножать знания, постигая законы природы и человеческого бытия. Даже в своих поэтических произведениях Ломоносов проводит эту, означенную выше идею:

Науки юношей питают,
Отраду старым подают,
В счастливой жизни украшают,
В несчастный случай берегут;
В домашних трудностях утеха
И в дальних странствах не помеха.
Науки пользуют везде:
Среди народов и в пустыне,
В градском шуму и наедине,
В покое сладки и в труде [8, с. 206-207].

Именно Ломоносов раскрыл возможности вливания русской самобытности и духовности в систему Российского общего и профессионального образования. Благодаря Ломоносову в образовательной системе заканчивается церковнославянский период и начинается вхождение в широкий государственно-общественный и просветительский строй, преподавание приобретает светский характер.

К. С. Аксаков в своей магистерской диссертации, посвящённой творческому наследию М. В. Ломоносова и его роли в истории русского языка и литературы, делает вывод о том, что именно Ломоносов, установив свободные и разумные отношения между языком церковно-славянским и языком русским (теория «трёх штилей»), придал русскому языку непреходящее значение и обеспечил возведение и переход русского языка в высшую сферу, сферу общего. «Отношение же это Русского языка, – пишет К. С. Аксаков, – к языку церковно-Славянскому есть… отношение истинное, существенное и потому непреходящее. Это отношение вечно, простирается и до нашего времени, и всегда будет существовать в нашем языке, слоге. Ему обязаны мы чудными, изящными красотами слога письменного, при всей Русской национальности, выражающего общее. – Таким образом, освободив Русский язык, определив и установив отношение к церковно-Славянскому, Ломоносов, повторим, перенёс язык в сферу общего, язык, который после него уже принимал изящные формы под пером Пушкина и других, язык, которым мы теперь пишем и вечно писать будем, перед которым бесконечный ход развития, на пути им проходимом. Ломоносову мы за то обязаны» [1, с. 338–339].

Таким образом, именно М. В. Ломоносов придал русскому языку не национальное только, но настоящее мировое значение, заложив основания к тому, чтобы русский язык занял своё достойное место во всечеловеческой духовной культуре. И этим мы действительно обязаны, прежде всего, Ломоносову. Особые надежды М. В. Ломоносов возлагал на молодёжь. Именно с молодыми учёными, вооружёнными знаниями многих наук, он связывал дальнейший расцвет отечественной науки, образования и культуры. Ломоносов много трудился, чтобы передать младшему поколению свои знания и опыт. Он был нетерпим к тем, кто считал, что высшее образование необходимо только представителям господствующего класса, а народное образование можно ограничить получением начальных знаний и элементарных профессиональных навыков. Сам факт отсутствия доступа в гимназию и университет детям простого народа Ломоносов видел глубокий вред для развития страны [4, с. 40]. Просветительская программа Ломоносова ориентировалась на демократические принципы и возможность получения образования для всех сословий тогдашней России. «Всякий, кто желает отдать для обучения в Академическую гимназию своего сына или ребёнка, находящегося под его опекой, должен, независимо от того, дворянин он или нет, представить его в Канцелярию Академии Наук» [10, с. 479].

Важным правилом для повышения качества образования является обязательность практических занятий. Сам Ломоносов нередко сопровождал свои лекции демонстрацией физических и химических опытов, процедура и результаты которых обязательно имели признак новизны и были связаны с научными исследованиями лектора. Учитывая особенности детского познания, Ломоносов советовал идти в обучении от простого к сложному: «Заблуждались бы математики, если бы, отбросив самые простые понятия, стали исследовать трудные» [6, с. 95]. Он предлагал применять систему уроков и систему домашних заданий, учитывая возрастные особенности детей. При выпуске гимназистов из Гимназии и при производстве их в студенты, следует обращать внимание на возраст. Так, если кто до 15 го года своей жизни прошёл все русские и латинские классы и класс первых оснований нужнейших наук, тот непременно должен изучать в Гимназии немецкий и французский язык, сидя между дворянами [10, с. 502].

В гимназии Ломоносов применял разработанные им специальные упражнения, для развития познавательной активности и самостоятельности учащихся. Причём, упражнения бывают двоякого рода: одни выполняются в школе, другие задаются на дом. Школьные упражнения выполняются в Гимназии приватно, в присутствии одного учителя или при других классах, а иногда и публично в ректорском классе; другие же упражнения задаются учителем на дом [там же с. 495-496]. Предлагал проводить совместные занятия учащихся, на которых они могли оказывать друг другу помощь, за исключением составляли экзамены. Данная практика наставничества старших студентов над младшими успешно применяется во многих современных образовательных учреждениях, но является частной инициативой в рамках данного учебного заведения.

Ломоносов заложил три основных принципа воспитания и образования детей и юношества: народность, демократизм и гуманизм. Педагогические идеи учёного нашли яркое отражение в Названных выше Регламентах, где были изложены прогрессивные и оригинальные идеи об организации школьного дела в стране, о задачах, формах и методах воспитания и образования, о роли личности учителя. «Успешность педагогической деятельности Ломоносов видел в единстве воспитания и образования при обязательном учёте наследственности и индивидуальных особенностей детей, условий их обучения» [2, с. 6]. Ломоносов подчёркивал важность идеи демократизации просвещения. Наука должна служить народу, а распространение грамотности среди народных масс является одной из важнейшей задач образования. «Хотя много издают в Немецкой земли и в других местах, да употребляют мало, хотя и грамотных много, а здесь только одни сочинения. Где мало грамотных, весьма мало пользы будет» [13, с. 408-413].

Именно Ломоносов первым в российском образовании заложил принципы индивидуального подхода к каждому обучающемуся: «И как не все ученики равную остроту и способность к учению имеют, то и требовать не можно, чтоб оне каждой науке в равном совершенстве научились, чего ради учителям прилежно примечать склонность каждого ученика» [11, с. 301]. Далее в регламенте говорится о необходимости работы с родителями «в состоянии содержать своих детей при науках, чтоб не окончив учения, не отлучали их от гимназии, дабы оне, будучи произведены в студенты, могли продолжать науки в Университете и, таким образом, к службе отечества и тем вящее учинить себя способными» [там же, с. 300]. Запрет телесных наказаний учащихся старших классах гимназии являлся обязательным за редким исключением и с дозволения инспектора и разрешения родителей, с целью исправления «дерзости и упрямства» ученика. На сегодняшний день дисциплина, культура речи, совместная работа с родителями, отмена телесных наказаний, закреплённая в Конвенции о защите прав человека и основных свобод, является следствием начатой Ломоносовым. работы. В итоге в 1904 г. в России были официально отменены все виды телесных наказаний.

По требованию Ломоносова образовательные учреждения должны так строить всю свою работу, «…дабы Академия не токмо сама себя учёными людьми могла довольствовать, но размножать оных и распространять по всему государству» [4, с. 554].

«Ломоносов был великий человек, – снова слышим мы слова Пушкина, – Между Петром I и Екатериною II он один является самобытным сподвижником просвещения. Он создал первый университет. Он, лучше сказать, сам был первым нашим университетом» [15, с. 554]. Действительно, именно М. В. Ломоносов стал тем духовным вдохновителем и настоящим организатором нового российского просвещения, которое начало бурно впитывать в себя всё самое лучшее от «образованной Европы», но не отринувшим при этом своих исконных корней и традиций. Ведь именно Ломоносов своим личным примером, своей энергией, своим словом добился того, что русская наука заговорила, наконец, по-русски, а русские студенты начали, наконец, обучаться на своём родном языке. И здесь, также как и во многих других своих делах, Ломоносов является первым – именно тем человеком – кто заложил принципиальные основания и организационно-педагогические основы будущего российского общего и профессионального образования. Действительно, именно он, Ломоносов, начавший первым в России читать научные лекции на русском языке1, стал идейным вдохновителем и настоящим интеллектуальным центром создания первого российского национального университета.

Прошедший все ступени и ученического и учительского труда, и изнутри познавший и российскую школу, и европейское университетское образование, М. В. Ломоносов прекрасно понимал, как необходим для России университет, отвечающий настоящим требованиям времени. Он составил проект организации университета, предусмотрел, как и чем он должен заниматься. Для того, чтобы в университете был постоянный приток студентов Ломоносов проектировал создание при университете гимназии. Так что идея непрерывного профессионального образования в России впервые также зародилась в уме Ломоносова и была представлена в его трудах.

Идеи по организации первого российского университета были изложены М. В. Ломоносовым в письме И. И. Шувалову (июнь – июль 1754 года) [9, с. 508–514], и в минимальной редакции (без изменения самого содержания и смысла предложений) вошли в текст доношения об учреждении Московского университета, поданным Шуваловым в Сенат 19 июля 1754 г. В тот же день доношение было рассмотрено Сенатом и получило одобрение. Императрица Елизавета утвердила проект университета 12 января 1755 г., а Иван Иванович Шувалов был назначен его куратором [14].

Новый университет, как и предлагал в своём проекте Ломоносов, состоял из трёх факультетов – философского, медицинского и юридического. Все студенты университета первоначально учились три года на философском факультете, изучая гуманитарные науки, математику и другие точные науки. По истечение трёх лет студенты могли либо оставаться на этом же факультете для углублённого изучения одного из предметов, либо переходить на медицинский или юридический факультеты, где обучение продолжалось ещё четыре года. На медицинском факультете, кроме медицины изучались также химия, ботаника, зоология, агрономия, минералогия и другие естественные науки. Во всех университетах мира был и четвёртый факультет – богословский, в Московском университете такого факультета не было и богословие как наука не преподавалось. «Хотя во всяком университете, – писалось в проекте учреждения университета, – кроме философских наук и юриспруденции должно такожде предлагаемы быть богословские знания, однако попечение о богословии справедливо оставляется святейшему Синоду» [14, с. 32].

В университете впервые началось преподавание всех наук на русском языке, в этом также была заслуга Ломоносова. В Академии Наук и в семинариях преподавание тогда велось на латинском, немецком, церковнославянском языках, но только не на русском. С открытием Московского университета наука заговорила по-русски полным голосом: «Все публичные лекции должны предлагаемы быть либо на латинском, либо на русском языке, смотря как по приличеству материи, так и по тому, иностранный ли будет профессор или природный русский» [14, с. 33].

Ломоносовский проект давал право учиться в университете не только дворянам, но и детям ремесленников, солдат, купцов, духовенства и даже крестьян: «Для различения дворян от разночинцев учиться им в разных гимназиях, а как уже выйдут из гимназии и будут студентами у высших наук, таким быть вместе как дворянам и разночинцам, чтоб тем более дать поощрение к прилежному учению» [14, с. 35]. Однако дети крепостных крестьян к обучению в университете не допускались. «Понеже науки не терпят принуждения и между благороднейшими упражнениями человеческими справедливо счисляются, – гласил § 26 проекта учреждения университета, – того ради как в университет, так и в гимназию, не принимать никаких крепостных и помещиковых людей. Однако ежели который дворянин, имея у себя крепостного человека сына, в котором усмотрит особливую остроту, пожелает ево обучить свободным наукам, оный должен наперёд того молодого человека объявить вольным и, отказавшись от всего права и власти, которую он прежде над ним имел, дать ему увольнительное письмо за своею рукою и за приписанием свидетелей» [14, с. 34-35]. Только в этом случае бывший крепостной мог получить доступ в университет, а успешно его окончив, действительно становился вольным человеком, выбирая для своей последующей деятельности либо «службу государеву», либо «вольное пропитание» [14, с. 35].

Для детей бедноты было предусмотрено 100 мест в гимназии и 30 – в университете. Зачисленные получали от государства место в университетском общежитии, пищу, одежду и обувь. Университет имел в своих стенах хорошо оборудованную химическую лабораторию, физический и минералогический кабинеты, библиотеку и собственную типографию. Одним из первых изданий, напечатанных в университетской типографии, были «Собрания разных сочинений в стихах и прозе Михайла Ломоносова» (1757), собранные в двух томах. Причём, И. И. Шувалов лично контролировал выпуск этого издания и торопил в этом типографов, не забывая заботится при этом о качестве корректуры, рисунков и печати.

Московский университет был действительно организован один в один по плану Ломоносова. И. Ф. Тимковский, неоднократно встречавшийся с И. И. Шуваловым, рассказывает: «В ранних годах славы Шувалова, при императрице Елисавете, лучшее место занимает Ломоносов. С ним он составлял проект и устав Московского университета. Ломоносов тогда много упорствовал в своих мнениях и хотел вполне удержать образец Лейденского, с несовместными вольностями. Судили и о том, что у Красных ли ворот, к концу города, поместить его или на средине, как и принято, у Воскресенских ворот; содержать ли гимназию при нем или учредить отдельно; предпочтено первое, обое по своим причинам…» [14, с. 37]. Однако, ни сам Ломоносов как разработчик проекта, ни его авторство над планом организации университета, представленного Сенату Шуваловым, не было никоим образом отражено в официальных документах. Почему так произошло?

На наш взгляд, дело объясняется следующим образом. Во-первых, творцы идей, как показывает история, далеко не всегда имеют возможность их последующей реализации и зачастую эти идеи, особенно если последние имеют общественное значение, продвигают люди приближенные к верховной власти. Во-вторых, Ломоносов был уверен, и не без оснований, что в тогдашней России нет другого человека кроме него самого, который смог бы создать лучшие принципиальные основания и заложить организационные основы будущего университета для его достойного становления и последующего развития: «Главное моё основание, сообщённое вашему превосходительству, весьма помнить должно, чтобы план университета служил во все будущие роды» [9, с. 513]. И Ломоносову было достаточно того, что этот проект был продвинут и реализован усилиями Шувалова. Для гениальных людей не личная слава является главным движителем их деяний, а торжество взращённой и выношенной ими идеи.

Конечно, М. В. Ломоносов был не единственным русским по происхождению российским учёным, получившим европейское образование, но именно его, Ломоносова следует считать тем человеком, который заложил в России начала педагогической науки и создал методические основы организации образовательного процесса. Педагогические идеи М. В. Ломоносова, высказанные им в середине XVIII в., будут признаны устаревшими всеми теми, кто сегодня превращает наше отечественное образование в технологию производства биороботов и кнопконажимателей; и, напротив, для тех, для кого образование продолжает быть живым творческим процессом взаимодействия ученика и учителя, – в котором и для ученика и для учителя обретается то новое, что мы и называем познанием, – идеи Ломоносова остаются свежим глотком воздуха в задымлённой атмосфере и в исковерканной современными реформаторами системе российского образования образца XXI в. [18, 23]. Для тех учёных и педагогов, для которых вполне ясна не просто ущербность, но и преступный по сути характер сегодняшних образовательных реформ, педагогические идеи Ломоносова, во множестве рассыпанные по его малым и крупным произведениям, в новом их прочтении представятся как в полной мере обоснованные и как вполне своевременные.

Приведём несколько примеров из «Краткого руководства к красноречию». Вот один из них: «Молодых людей нежные нравы, во все стороны гибкие страсти и мягкие их и воску подобные мысли добрым воспитанием управляются» [7, с. 121]. Ещё один пример, который хотя и относится собственно к риторике, но отражает требование Ломоносова учитывать в педагогике природные особенности как детей так и взрослых: «Нравы человеческие коль различны и коль отменно людей состояние, того и сказать невозможно. Для того разумный ритор прилежно наблюдать должен хотя главные слушателей свойства, то есть

  1. возраст, ибо малые дети на приятные и нежные вещи обращаются и склоннее к радости, милосердию, боязни и к стыду, взрослые способнее приведены быть могут на радость и на гнев, старые перед прочими страстьми склоннее к ненависти, к любочестию и к зависти, страсти в них возбудить и утолить труднее, нежели в молодых;
  2. пол, ибо мужеский пол к страстям удобнее склоняется и скорее оные оставляет, но женский пол, хотя на оные ещё и скоряе побуждается, однако весьма долго в них остаётся и с трудом оставляет;
  3. воспитание, ибо кто к чему привык, от того отвратить трудно; напротив того, большую к тому же возбудить склонность весьма свободно: спартанского жителя, в поте и в пыли воспитанного, трудно принудить, чтобы он сидел дома за книгами; напротив того, афинеанина едва вызовешь ли от учения в поле; <…> При всех сих надлежит наблюдать время, место и обстоятельства» [7, с. 168-169].

В этом же труде, представляя характеристику «искусного ритора», Ломоносов тем самым выделил проблему педагогического мастерства. По Ломоносову, опытный ритор (он же лектор, он же педагог) должен уметь возбуждать у слушателей любовь к другим людям и к тому предмету, о котором идёт речь. «Любовь, – говорит Ломоносов, – есть склонность духа к другому кому, чтобы из его благополучия иметь услаждение» [там же, с. 176]. М. В. Ломоносов всегда придавал огромное значение вопросам нравственности, без решения которых просвещение потеряет не только своё значение, но и самый свой смысл.

Тот факт, что педагогические идеи Ломоносова встречаются не только в его произведениях, посвящённых гуманитарным наукам, но и в его естественнонаучных трудах, а также и в поэтических сочинениях, равно как и факты его заботы о молодых учёных и педагогах, со всей очевидностью показывают, что проблема воспитания2 детей и юношества была одной из центральных в его творчестве. Вместе с тем, наиболее полно педагогические идеи Ломоносова, которые касаются дидактики, методики преподавания и организации педагогического процесса представлены в «Проекте регламента Московских гимназий» (1755) и в «Проекте регламента Академической гимназии» (1758), где Ломоносов уделяет значительное внимание как организации, так и содержанию обучения детей и юношества. Анализ названных документов, составленных М. В. Ломоносовым более двухсот пятидесяти лет назад и без чьей либо помощи, со всей очевидностью показывает, что во многих своих частях «регламенты» Ломоносова выглядят более конкретно и более убедительно, но главное, они более насыщены духовно-нравственным содержанием, чем иные документы образца последних двадцати лет, разработанные целыми научно-педагогическими коллективами, и принятые в качестве регламентирующих в современном российском образовании. В «регламентах» Ломоносова чувствуется настоящая забота и любовь к тем, кого предстоит растить и воспитывать в нашем Отечестве.

Особую роль в воспитании детей и юношества М. В. Ломоносов отводит труду. Причём по Ломоносову труд есть основа формирования нравственных качеств личности: «Или трудом бессмертную славу приобретать, либо, препровождая жизнь свою в роскоши и нерадении, бесславного конца ожидать должно. Но приобретать должно трудом бессмертную славу. Следовательно, не должно, препровождая жизнь свою в роскоши и нерадении, ожидать бесславного конца» [7, с. 156-157]. В свою очередь, безделье и страсть к потребительству Ломоносов считал главными изъянами личности: «Роскошь и праздность, как два сосца всех пороков, вливают под видом сладости бедственную язву в душу и тело, наносят несносные оскорбления, бедность и смертоносные болезни» [там же, с. 121].

В образовании России последних десятилетий произошли кардинальные изменения, и многие из них далеко не в лучшую сторону. Исправить сложившуюся ситуацию непросто. Ведь созидание, в отличие от разрушения, это процесс длительный и нелёгкий. Нравственные чувства в народном сознании формируются веками, и наоборот, могут быть уничтожены всего за несколько лет, как это показывает история всех без исключения революций, равно как и опыт нынешних разрушительных реформ. Но это не значит, что нужно опустить руки, предаться панике, или пустить дело на самотёк. Нужно вслушаться в слова Ломоносова: «Или трудом бессмертную славу приобретать, либо, препровождая жизнь свою в роскоши и нерадении, бесславного конца ожидать должно», и перво-наперво вернуть в семью и в школу трудовое воспитание. Но при этом не дóлжно забывать, что единственный реальный способ воспитания у детей и юношества культуры труда – это личный пример взрослых, и, прежде всего, родителей и педагогов. Следовательно, начинать придётся с себя. Задача непростая. Но не будем забывать, что именно Россия нередко показывала миру невероятную силу и скорость созидательных преобразований, когда речь шла о сохранении её целостности и национальной духовной культуры. Так примемся же за дело, приступим к созидательному труду каждый в своём роде и на своём месте. И пусть Михаил Васильевич Ломоносов снова станет для нас самих тем самым примером, каковым и мы сами должны стать для наших детей.

Резюмируя, мы утверждаем, что Ломоносов был не только первым русским педагогом-методистом, но, прежде всего, настоящим вдохновителем, зачинателем и организатором российского просвещения нового времени, которое легло в основу образовательной системы, ставшей впоследствии лучшей в мире среди всех других национальных образовательных систем.

Основания, положенные Ломоносовым в здание российского образования Нового времени, как это показывает отечественная история, были заложены в благодатную почву. И произошло невероятное, невероятное для других народов, но только не для народа русского. Россия, не имеющая до Ломоносова той многовековой истории регулярного высшего образования, которое имела к тому времени Европа, очень скоро преобразовалось в страну, где университетское образование стало по-настоящему универсальным и во многом благодаря этому, оно стало наиболее совершенным, чем образование европейское. И уже очень скоро представители русской духовной культуры (поэты, философы и учёные), выпускники российских университетов, уже на равных заговорили с представителями культуры европейской, заговорили так же свободно, обоснованно и с чувством собственного достоинства, как говаривал со своими зарубежными коллегами и сам Михаил Васильевич.

И сбылось то, о чём мечтал М. В. Ломоносов, ради чего трудился «не щадя живота своего», и во что безусловно верил: «Что может собственных Платонов / И быстрых разумов Невтонов / Российская земля рождать». И в этом мы видим не только выдающуюся по своему историческому значению заслугу Михаила Васильевича, но и по настоящему мессианский характер и настоящее предназначение самого гения Ломоносова.

Литература

  1. Аксаков К. С. Ломоносов в истории русской литературы и русского языка. Рассуждение кандидата Московского университета Константина Аксакова, писанное на степень магистра философского факультета первого отделения. Москва, в типографии Николая Степанова, 1846. 517 с.
  2. Буторина Т. С., Ломоносов М. В. о воспитании и образовании. М.: Педагогика, 1991.
  3. Дудин С. В. Опыт исследования творческой жизни и гения Михаила Васильевича Ломоносова // Научные труды Института Непрерывного Профессионального Образования. 2015. № 5. С. 393-402.
  4. Курмачева М. Д. Петербургская Академия наук и М. В. Ломоносов. М.: Наука, 1975.
  5. Ломоносов М. В. Записка о необходимости преобразования Академии Наук. 1758–1759 // Ломоносов М. В. ПСС. Т. 10. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1952. С. 32–72.
  6. Ломоносов М. В. Избранные философские произведения. М.: Госполитиздат,1950.
  7. Ломоносов М. В. Краткое руководство к красноречию. Книга первая, в которой содержится риторика, показующая общие правила обоего красноречия, то есть оратории и поэзии, сочинённая в пользу любящих словесные науки // Ломоносов М. В. ПСС. Т. 7. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1952. С. 89–378.
  8. Ломоносов М. В. Ода на день восшествия на Всероссийский престол Ея Величества Государыни Императрицы Елисаветы Петровны 1747 года // Ломоносов М. В. ПСС. Т. 8. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1959. С. 196–207.
  9. Ломоносов М. В. Письмо Шувалову И. И., июнь – июль 1754 г. // Ломоносов М. В. ПСС. Т. 10. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1952. С. 508–514.
  10. Ломоносов М. В. Проект Академической гимназии, 1758.
  11. Ломоносов М. В. Проект регламента московских гимназий, 1755.
  12. Ломоносов М. В. Собрание разных сочинений в стихах и прозе Михайлы Васильевича Ломоносова. Издание новое исправленное. Часть первая. СПб.: Печатано в типографии Шнора, 1803.
  13. Ломоносов М. В. Мнение о учреждении государственной коллегии земского домоустройства // Ломоносов М. В. ПСС. Т.6. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1952.
  14. Московский университет в воспоминаниях современников (1755-1917): Сборник. М.: Современник, 1989. 736 с.
  15. Пушкин А. С. Полное собрание сочинений в десяти томах. Т.7: Критика и публицистика. М.: Издательство АН СССР, 1958. 766 с.
  16. Северикова Н. М. М. В. Ломоносов – организатор русского просвещения // Философия и общество. 2011. №. 4.
  17. Чернов С. В. Книга о гениальности. Т. 1: Человеческий гений: Природа. Сущность. Становление. Воронеж - М.: АНО «Институт духовной культуры и свободного творчества», 2010. 562 с.
  18. Чернов С. В. Бог, человек и структура // Психология и психотехника. 2010. № 5. С. 44–52.
  19. Чернов С. В. Гений как художник, как мыслитель, как творец // Психология и психотехника. 2011. № 1. С. 34–44.
  20. Чернов С. В. Духовный смысл труда // Научные Труды Института духовной культуры и свободного творчества. 2011. № 1. С. 287-364.
  21. Чернов С. В. «Идея гениальности» в трудах Николая Александровича Бердяева // Психология и психотехника. 2009. № 10. С. 41–47.
  22. Чернов С. В. Концептуальные основы исследования человеческого гения // Психология и психотехника. 2010. № 3. С. 45-55.
  23. Чернов С. В. Наука и образование в ракурсе XXI века // Научные труды Института непрерывного профессионального образования. 2014. № 3. С. 13-20.
  24. Чернов С. В. Начала учения о человеческом гении // Научные труды Института непрерывного профессионального образования. 2015. № 5. С. 407-430.
  25. Чернов С. В. Новый взгляд на природу гениальности // Психология и Психотехника. 2015. № 2. С. 159-174. DOI: 10.7256/2070-8955.2015.2.14131.
  26. Чернов С. В. Проблема гениальности в контексте философской антропологии // Философия и культура, 2013. № 12. С. 1757–1769. DOI: 10.7256/1999-2793.2013.12.9382.
  27. Чернов С. В. Профессионализм и творчество: Феномен гения // Научные труды Института Непрерывного Профессионального Образования. 2014. № 2. С. 299-324.
  28. Чернов С. В. «Самобытный сподвижник просвещения»: Опыт исследования творческого наследия М. В. Ломоносова // Педагогика и просвещение. 2013. № 3. С. 202-224. DOI: 10/7256/1999-2793/2013/12/10056.
  29. Чернов С. В. Социально-экономические игры как средство формирования коммуникативной компетентности старшеклассников: диссертация на соискание учёной степени кандидата педагогических наук / Москва, 2008.
  30. Чернов С. В. Характерология гениальности: Феномен поступка // Научные труды Института Непрерывного Профессионального Образования. 2014. № 3. С. 279–323.
  31. Шаповалов В. И. Теоретико-методологические вопросы личностной детерминации конкурентоспособности руководителя // Фундаментальные исследования. 2012. № 6-3. С. 766-770.
  32. Шаповалов В. И. Теоретико-методологические основы психологии менеджмента: учеб. пособие. Сочи: Сочинский гос. ун-т туризма и курортного дела. 2010.
  33. Шаповалов В. И. Формирование конкурентоспособности школьников в условиях дополнительного образования: диссертация на соискание учёной степени доктора педагогических наук. Ярославль, 2008. 448 с.

1 В летние месяцы 1746 г., начиная с 20 июня, осуществляя «свои мысли о возможно широком распространении просвещения в России и в образовании молодых людей», М. В. Ломоносов начал читать лекции по физике при Петербургской Академии Наук. На первой из этих лекций «…присутствовали, по словам “С.–Петербургских Ведомостей”, “сверх многочисленного собрания воинских и гражданских разных чинов слушателей и сам господин президент Академии с некоторыми придворными кавалерами”. Президентом Академии Наук был назначен за месяц до этой лекции восемнадцатилетний граф Кирилл Григорьевич Разумовский. Говорят, что на этой лекции присутствовал и Иван Иванович Шувалов, чрезвычайно интересовавшийся научными и общественными вопросами (в то время ему шёл 19 й год) и после лекции завязавший знакомство с Ломоносовым» (Меншуткин Б. Н., 1911. С. 41-42).

2 Именно воспитание Ломоносов считал центральным фактором развития человека и становления его личности.

Источник: Чернов С. В., Дудин С. В. М. В. Ломоносов как зачинатель и основоположник российского образования Нового времени // Научные труды Института Непрерывного Профессионального Образования. Выпуск шестой / Под научн. редакцией С. В. Чернова. 2016. № 6. С. 147-161. 


 

 

//