Психоанализ дикий

Еще в летние месяцы этого года в Государственную думу был внесён проект «О психологической помощи в Российской Федерации». В этом документе речь идет о том, чтобы упорядочить сферу психологических услуг. Еще при З. Фрейде появилось словосочетание «дикий психоанализ». Он использовал его для того, чтобы провести различие между профессиональными психоаналитиками и теми «врачевателями», которые не принадлежат к ним, недостаточно знакомы с психоаналитической техникой, но претендуют на то, чтобы называться психоаналитиками.

В статье «Дикий психоанализ» он специально рассмотрел особенности некомпетентной активности. Так, Фрейд описал случай с 45-летней женщиной, которая пришла на приём к молодому врачу и рассказала о том, как её преследуют страхи. Самозваный психоаналитик мгновенно указал ей на её сексуальную неудовлетворённость как причину тревоги. В этой ситуации аналитик выявил три варианта достижения здоровья для пациентки: вернуться к мужу, завести любовника или заняться самоудовлетворением. Однако пациентка не хотела возвращаться к мужу, а остальные рекомендации были неприемлемы для неё по нравственным соображениям.

Эта женщина обратилась к Фрейду, чтобы получить от него более разумную возможность выхода из состояния страха. Тот сразу отметил несовместимость лечения с теорией и практикой психоанализа. По сути дела врач исходил лишь из телесных потребностей пациентки и опирался на варианты соматического лечения. Между тем психоанализ предполагает рассмотрение психосексуальности. Очевидно, что невротические симптомы не могут исчезнуть в результате сексуальных актов. Психоаналитическая же терапия предполагает обнаружение причины, которая привела к вытеснению внутреннего сопротивления. Задача психоаналитика в данном случае заключалась в том, чтобы пациентка овладела этим сопротивлением.

Такое лечение Фрейд называл «диким», имея в виду врача, который располагает медицинским дипломом, но не понимает сути психоанализа, хотя и действует от его имени. Резкость Фрейда была оправданной, поскольку целители, не овладевшие методикой и техникой психоаналитического лечения, приносят вред пациентам. Не случайно речь шла именно о знахарях, то есть людях, составляющих главный контингент шарлатанов. По мнению Фрейда, само медицинское образование в данном случае не главное. Важно овладеть психологической методикой и техникой психоаналитического лечения. К новому учению и к его целительской практике мгновенно подключились энтузиасты, которые не владели сложной техникой психоанализа. Фрейд и его ученики отчаянно боролись против самозванцев, выступающих от имени нового психологического направления и связанной с ним практикой избавления от невротических состояний. Оценка этого явления, симулирующего теоретически безупречную психологическую практику, было нетерпимой. По сути дела вся история психоанализа связана с изобличением малограмотной спекуляции на фрейдистском учении.

С этой точки зрения внесение нового проекта кажется безупречно актуальным и важным. Изучение психоанализа в нашей стране не связано с образовательными стандартами. Иначе говоря, специалистов-психоаналитиков нигде не готовят. Однако в стране полно различных психоаналитических центров, ассоциаций и пунктов, оказывающих населению психоаналитические услуги. В результате люди не имеют элементарного представления о том, что такое психологическое консультирование, психоанализ и как можно избавиться от невротических симптомов и поведенческих реакций. Проект закона направлен против многочисленных чудодеев, которые обещают пациентам высокое качество жизни, освобождение от недугов и серьёзных заболеваний. И по первому впечатлению можно подумать, что этот проект сыграет важную роль в оздоровлении населения, освободит специалистов от шарлатанов и недоучек.

Однако внимательное изучение документа показывает, что он, как и многие другие инициативы наших законодателей, способен еще серьёзнее запутать ситуацию, нанести вред психическому состоянию общества. Думцы, как правило, натыкаются на проблему, которая действительно назрела, требует государственного вмешательства. Однако они полагают, что исправить положение можно не вникая в детали, в историю вопроса, путем хорошо опробованной практики запрета. Между тем перед Министерством образования и науки стоят реальные трудности, которые невозможно устранить с помощью окрика, наказания, «недозволения».

Кажется, чего проще – надо создать некие единые стандарты оказания психологической помощи. Учредить государственный орган, который будет управлять психологической сферой на федеральном уровне. Наконец, одобрить некий список тех, кто имеет право работать на ниве психологии, а кто такого права не имеет. Всероссийский реестр укажет на специалистов и оставит за бортом тех, кто занимается психологической практикой, не имея оснований для такой деятельности.

Карманная философия

Такую философию Н. А. Бердяев называл «карманной». Она одушевлена поиском простых решений, очевидных причинно-следственных связей, обыденной логикой, которая, как известно, имеет узкое применение, лишь в горизонте житейской логики. При оценке общественных процессов требуется экспертиза разных сторон социального бытия. Для того чтобы понять, как сложилась ситуация, о которое идёт речь в проекте, надо исходить не только из текущего момента, но и из истории вопроса. Иначе можно запутать не только специалистов, но и тех людей, которые пользуются услугами практикующих психологов.

В этом контексте возникают многочисленные вопросы. Какова сегодня психологическая культура в России? Что мы понимаем под «психологическим здоровьем» нации? Существуют ли критерии или признаки этого здоровья? В чем различие невротиков и психопатов? Что понимать под словами «шизофренизация общества»? Может ли человек жить в ситуации постоянного абсурда? Кто имеет право оказывать психологические услуги? Каковы пути оздоровления общества?

Без изучения российского опыта в области психологии невозможно понять, что происходит сегодня в этой общественной сфере. По мнению К. Ясперса, наша философская современность заключается в знании о прошлом. «Фактически, – писал он, – это некая основная философская форма изначального философствования – понимать и делать очевидными во взаимодействии с традицией, в изучении старых текстов то, что, таясь в глубине, движет настоящее» [12, с.97]. Судьба психологии в нашей стране затейлива и поучительна. В ней есть плодоносные периоды, но есть и «вычерки», времена авторитарного отказа от психологического знания. Берем начало XIX века. Пушкин пишет сцену из «Фауста». Мефистофель, беседуя с книжником, не без иронии заявляет: «Я психолог… о вот наука!». Однако в России эта наука пока не укоренена. Она существует в лоне философского знания. Но это и неплохо. Выдающиеся философы России серьёзно изучают глубинные процессы человеческой психики.

Возьмем, к примеру, философские труды П. Л. Лаврова. Он осваивал антропологическую точку зрения философии. «Человек в учении Лаврова, – пишет Г. Г. Шпет, – это линза, через которую преломляются все лучи света, идущие от действительности; затем они собираются в одном фокусе и вновь расходятся, неся с собою творчески преломленный образ этой действительности. Тем фокусом, в котором совершается названное философское сосредоточение и преобразование, является сознание» [11, с.429-430]. Русские философы, говоря о том, что важно для философии, непременно уточняли и «для психологии тоже».

В конце XIX – начале XX века в России возникает социальный запрос на психологию. Страна нуждается в рекомендациях для производственной, медицинской, педагогической и военной практики. В России открываются физиологические лаборатории, крупнейшие психологические школы и направления. Новая наука рождается в дискуссиях. Владимир Сергеевич Соловьев полемизирует с «философией бессознательного» Эдуарда Гартмана. Русский философ расценивает психологию как внутренний процесс самораскрывающегося духа.

Н. О. Лосский показывал, что наставления христианских подвижников указывают пути для освобождения от душевных ран и комплексов порой без психоаналитического копания в душе [5]. Русский философ называл великими открытия Фрейда, в том числе указывающие на значение душевных травм для возникновения психоневрозов. Он писал: «Сравнительно недавно многие философы и психологи думали, что бессознательных психических состояний не бывает. В их трудах нередко вместо слова «душевная жизнь» употребляется слово «сознание». В духе своих теорий они утверждали, что говорить о бессознательном душевном состоянии – это значит признавать существование «бессознательного сознания», т.е. высказывать нелепое противоречие. Конечно, они не правы: противоречия нет, если в приведенном мною примере бессознательной зависти мы будем правильно описывать ее, называя ее бессознательным психическим процессом. В наше время благодаря исследованиям психиатра Фрейда и его школы широко распространилось убеждение в том, что бессознательные психические процессы существуют и что значительные области нашей душевной жизни протекают как неопознанные и даже неосознанные нами состояния» [6, с.336].

В то же время психология сотрудничала с мистикой. Это национальная традиция. При царском дворе был не только Григорий Распутин, но и бурятский эзотерик Бадмаев. Интерес к мистической духовной традиции проявляли ученые и философы. Сегодня думцы встревожены распространением шаманизма, различных оккультных практик, модой на восточное целительство. Но разве можно эту традицию извести одним росчерком пера? Неужели неясно, что состояние здравоохранения в нашей стране сегодня оставляет желать много лучшего. Что делать людям, которые не получают должной медицинской помощи? Они, естественно испытывают отчаяние и поэтому обращаются к тем, кто сулит скорое выздоровление.

Обратим внимание на книжный рынок. Девушки мечтают выйти замуж. Им предложен веер брошюр на тему: «Как захомутать мужчину?». Почитаем статьи, которые печатаются в центральных изданиях. Авторы этих публикаций обычно советуют молодым людям, вступающим в производственный коллектив, «сразу себя поставить». Разве такие советы совместимы с групповой психологии в ее академическом варианте? Неужели личностный рост сводится к тому, что воспитать в себе стерву?

Человек, живущий в цивилизованном мире, может в связи с любой жизненной ситуацией, обратиться к серьёзной психологической литературе. Он имеет шанс, разумеется, познакомиться и с популярным изложением проблемы. Но наше население не располагает психологическим знанием. Мы имеем предельно низкую психологическую культуру. Человек, который хочет получить психологическую консультацию, сразу получает в свое распоряжение сомнительные брошюры и книги, которыми наводнён рынок. Эта книжная продукция выполняет запросы потребительского общества и зачастую дает такие советы, которые никак несовместимы с психологическим знанием.

Печальный опыт

Правомерно ли считать, что мы живем не в цивилизованном обществе? Но разве в России психология не подвергалась многочисленным репрессиям? 4 июля 1936 г. было принято постановление ЦК ВКП(б) «О педологических извращениях в системе Наркомпросов». В данном документе бездоказательно педология была объявлена лженаукой. В результате дальнейшее развитие психологии в целом в нашей стране было парализовано. Боязнь идеологических извращений сковала теоретическую мысль, наложила вето на многообразную педагогическую практику.

Педология, или наука о ребёнке, зародилась не в России, но в нашей стране она стала широким движением. Многие открытия этой науки позже стали проникать в другие отрасли психологического знания при изучении психологии труда или групповой психологии. Исключительно ценной была идея изучать ребёнка не по частям, а комплексно и в процессе развития. На этой ниве трудились такие известные психологи, как А. П. Нечаев, Г. И. Россолимо, И. А. Сикорский, К. И. Поварнин, а также педагоги – П. Ф. Лесгафт и Ф. Ф. Эрисман. Значительный вклад в изучении психологии детей внесли выдающиеся психологи Л. С. Выготский, П. П. Блонский, М. Я. Басов. В результате по всей стране сложилась сеть педологических учреждений – центральных, краевых и низовых. Они подчинялись трем наркоматам – Наркомпросу, Наркомздраву и Наркомпути.

Педологам обвиняли в том, что они будто бы абсолютизировали наследственность и, следовательно, недооценивали роль воспитания как такового. В то же время им инкриминировали тезис, согласно которому они считали также неизменной и социальную среду. Получалось, будто педологи призывают не допускать к обучению детей таких родителей, которые сами выросли в нищете и имеют плохую наследственность. Все эти грозные оценки носили в основном идеологический характер и имели политическую подоплеку. Поставленная в постановлении задача создать «марксистскую науку о детях» носила декларативный смысл. Ведь для такой науки требовалась разработка теории социальной среды, данные возрастной психологии, конкретные результаты социологической теории, изучение патопсихологических проблем. Но именно эти направления науки и подверглись критике. Существенно пострадала также и прикладная психология, изучение психотехники оказалось опасным. Педология в течение нескольких лет подвергалась тотальному разгрому. Крупнейших ученых наградили ярлычками. Л.С. Выготского назвали «эклектиком», а П. П. Блонского объявили пропагандистом фашистских идей.

Вот как оценивалась педология уже в энциклопедических издания и партийных газетах. «Педология – антимарксистская, реакционная буржуазная наука о детях» [2]. В газете «Правда» (от 5 июля 1936 г.) писали: «Контреволюционные задачи педологии выражались в ее «главном» звене – фаталистической обусловленности детей биологическими и социальными факторами, влиянием наследственности и какой-то неизменной среды».

Долгое время мы считали, что советская власть не запрещала психоанализ. Историки строили различные предположения о том, почему психоанализ, который быстро укоренился в России, затем неожиданно и стремительно сошёл на нет. Мы винили в этом окончание нэпа, увлечение коллективистской идеологией, стремление угнаться за научно-техническим прогрессом. Хотя многим было очевидно, что психоанализ оказался несовместимым с официальной идеологией в СССР. Архивные источники подтверждают сегодня, что на запрещение психоанализа в нашей стране повлияла политическая воля И.В. Сталина.

Утверждение психоанализа в нашей стране сопровождалась масштабными репрессиями против интеллигенции. В 1922 г., как известно, из страны по указанию В.И. Ленина были высланы лидеры философской, социологической, исторической и психологической мысли. С середины 20-х годов под воздействием политических факторов стала усиливаться негативная вульгарно-социологическая критика психоанализа. 14 августа 1925 г. решением заседания Совета народных комиссаров РСФСР под председательством Н. А. Семашко московский Государственный психоаналитический институт (ГПАИ) был ликвидирован. Борьба психоаналитиков (Р. А. Авербух, М. В. Вульф и др.) за сохранение психоанализа, полученных ценных материалов по психологии ребенка и продолжение научной работы по детскому психоанализу не увенчалась успехом. В 1928 г. ГИЗ закрывает издание «Библиотеки». Незадолго до этого закрывается Психоаналитический институт. Начиная с 1930 г. психоанализ как теория оказывается запрещённым. В архиве И. Д. Ермакова сохранилась большая книга о Достоевском, о его творчестве, рассмотренном с точки зрения психоанализа. Сам он больше ничего не публиковал по психоанализу. Ермаков был арестован в 1940 г., а через два года он умер в лагере. К 1930 г. завершилась номинальная деятельность Русского психоаналитического общества. Но оставшиеся в эмиграции российские психоаналитики М. В. Вульф, Б. П. Вышеславцев, Н. Е. Осипов, С. Л. Франк продолжали теоретическую и практическую работу [подробнее см.: 4]. Разумеется, в их работах появились и критические оценки наследия Фрейда. Однако они были связаны с попыткой преодолеть узко натуралистическую направленность психоанализа [см.: 3, 9].

Примечательно, что Б. П. Вышеславцев отстаивал русскую религиозность как правду о душе. В то же время он явился серьёзным интерпретатором психоанализа. Русский мыслитель называл абсурдом психологизма стремление К.-Г. Юнга свести феномен Бога к «бытию в душе». Он писал: «Объяснить идею Бога психоаналитически, как перенос комплекса «Отца» на наше высшее «я», или свести идею Бога к архетипу (прообразу) Отца – совсем не значит, как это думал Фрейд, свести религию и Бога к субъективной иллюзии, к «бытию в душе», в сознании и подсознании, комплекса отца и матери, прообразов отца и матери, вовсе не означает, что не существует реальных и трансцендентных моей душе отцов и матерей; не означает, что их бытие сводится к моим комплексам и есть только «бытие в моей душе»… Вообще архетипы могут иметь трансцендентное познавательное значение, как символы, и постоянно его имеют. Все наше познание в действительности начинается с архетипов» [3, с.280].

Психоанализ – одно из пяти направлений мировой психологии. Это вовсе не эзотерическое, закрытое течение. Другие направления мировой психологии – бихевиоризм, гештальт-психология, гуманистическая психология, трансперсональная психология не могли бы составить системное изложение своих идей без обращения к психоанализу. Критический анализ психоаналитических положений, стремление иначе рассмотреть проблему, дистанцироваться или, наоборот, приблизиться к психоанализу, – такова логика развития мировой психологии. Можно ли толковать о профессиональной психологической помощи в нашей стране, где психоанализ не включен даже в образовательные стандарты?

Проект закона «О психологической помощи в Российской Федерации» имеет узкую направленность. Да, деятельность психологов в различных сферах дробно и основательно изложена в соответствующих отраслевых документах – «Об образовании», «Об охране здоровья граждан», «О социальной защите населения» [см. об этом: 7]. Да, проект направлен против частников. Странно, что чиновников всегда привлекает внимание та сфера, где крутятся неучтенные деньги. Они убеждены в том, что документ может опустить шлагбаум перед дилетантами, шарлатанами, недобросовестными специалистами. Тут, нет сомнения, можно конкретно разобраться с каждым частником, благословить его или заклеймить. Сразу возникнут формальные вопросы: есть ли у специалиста первое психологическое знание? Но многие корифеи современной психологии учились на философском факультете. И это не их вина: психологическое образование было в загоне. Может быть, надо и начать с этого вопроса, с понимания проблемы в историческом аспекте. Иначе чиновники получат в свое распоряжение такую свободу, что до произвола недалеко.

Зачем нашему обществу бросать тень на тех, кто своими научными трудами внёс огромный вклад в психологию, но не был закреплен в ней институционально. Возьмем в качестве примера Г. Г. Шпета. Его психологическое наследие бесценно. Но отлучать его от профессии уже поздно. Он расстрелян. А в западной традиции – разве К. Хорни, Э. Фромм, О. Ранк – психологи? Но как измерить их вклад в развитие мировой психологии?

В нашей стране многие не знают, что такое психотерапевт. А ведь эта специальность существует в двух вариантах – психиатр и психоаналитик. В СССР психиатрия не испытывала гонений. Она помогала властям ставить психиатрические диагнозы диссидентам, инакомыслящим. Сеть психиатрических учреждений у нас в стране обширна. В этой структуре психоанализ блистательно отсутствует. Спросите психиатров, имеет ли право психолог оказывать услуги, связанные со здоровьем? Они дружно ответят: нет, не имеют, у них нет медицинского образования. А коли так, о чём речь? Если мы вдруг прозрели и решили, что психологи тоже пестуют больных, то надо внести ясность в этот вопрос. Прежде всего, разделить сферы, провести демаркацию. А пока речь идет об абстрактных психологических услугах. Что бы это означало?

Общество «больное» и «здоровое»

В каком обществе мы живём? Есть ли объективные показатели болезненнего состояния общества? Вот что писал известный поэт и журналист А. Аронов в газете «Московский комсомолец»: «В то время как «ИЛ» отмечает свое сорокалетие, философско-психоаналитический журнал только что родился и явил миру свой первый номер. Совсем недавно советские идеологии пугали детей и взрослых психоанализом как страшным оружием буржуазии и растленного капитализма. Оказалось, что эта наука как раз очень полезна. С ее помощью специалисты могут многое понять в человеке. Есть у психоанализа и практическое применение – десятки тысяч врачей-психоаналитиков во всем мире способствуют здоровью своих сограждан без психушек и прочей пакости. Имеется у психоанализа и философский аспект – ведь непознанные бездны человеческого сознания тоже ждут и не дождутся своей разгадки, объяснения и толкования. Крупнейшие умы человечества в ХХ веке обращались к трудам классиков психоанализа – Зигмунда Фрейда и Карла-Густава Юнга. У нас же Фрейда вынули из обихода в самом начале двадцатых годов, практически оставив страну победившего пролетариата без психологической помощи и поддержки. Только в последние пять-семь лет труды видных ученых и философов мира возвратились в нашу страну, где всегда у власти было много психов и мало сочувствия всем нам – живым и страдающим людям» [1].

Значительным событием в истории российского психоанализа стал Указ Президента России «О возрождении философского, клинического и прикладного психоанализа» [8]. После этого указа была создана государственная программа развития психоанализа. Была собрана медицинская, социологическая, психологическая информация о том, в каком состоянии находится наше общество. Были проанализированы данные о распространении алкоголизма, наркомании. Собраны сведения о растущей шизофренизации общества. Эти материалы показали, какую цену мы заплатили за репрессирование психоанализа.

Эрих Фромм ввёл понятие «здорового общества», которое он противопоставил обществу «больному». Он отметил, что психиатры отказываются признавать, что общество в целом может быть психически не вполне здоровым. Справедливо ли считать, что проблема душевного здоровья общества заключается лишь в количестве «неприспособленных» индивидов. Американский психолог рассмотрел патологию нормальности, особенно в современном обществе [10, с.131].

О каких же показателях идет речь у Э. Фромма? В современных странах широко распространены психические заболевания. Статистика даёт представление только о числе пациентов в психиатрических больницах. Но нет данных о сравнительной частоте психических расстройств. Единственными сопоставительными величинами, которые могут нам дать представление о состоянии психического здоровья, являются сведения о самоубийствах, убийствах и алкоголизме. Фромм обращает внимание на то, что массовые представления в обществе далеко не всегда в обществе бывают «здоровыми». Наивно полагать, что если большинство людей разделяют определенные представления и чувства, то тем самым доказывается обоснованность последних.

Проект постановления «О психологической помощи в Российской Федерации» совершенно не касается массово-психологических процессов, происходящих в обществе. Между тем именно здесь в массовом сознании скрываются коллективные невротические реакции, болезненные комплексы, патологические модели поведения.

Литература

1. Аронов Александр. Психоанализ – оружие пролетариата // Московский комсомолец. 1995. 18 июля.

2. Большая советская энциклопедия. 1-ое изд. В 65-и тт. Т. 44. М.: Сов. энциклопедия, 1939.

3. Вышеславцев Б.П. Этика преображенного Эроса. М.: Республика, 1994. 367 с.

4. Гуревич П.С. Психоанализ. М.: Юнити-Дана, 2007. 479 с.

5. Лосский Н.О. Условия абсолютного добра. М.: Политиздат, 1991. 367 с.

6. Лосский Н.О. Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция / Сост. А.П. Поляков. М.: Республика, 1995. 400 с.

7. Сунгурова Надежда. Регламент на душевное тепло // Аргументы недели. 2014. № 43. С. 30.

8. Указ Президента РФ № 1044 «О возрождении философского, клинического и прикладного психоанализа». Москва, 19 июля 1996 г.

9. Франк С.Л. Духовные основы общества: сборник / Сост. П.В. Алексеев. М.: Республика, 1992. 510 с.

10. Фромм Э. Здоровое общество // Фромм Э. Мужчина и женщина / Сост. П.С. Гуревич, С.Я. Левит. М.: АСТ, 1998. 509 с. С. 129-452.

11. Шпет Г. Очерк развития русской философии. Материалы. Реконструкция Татьяны Шедриной. М.: РОССПЕН, 2009. 847 с.

12. Ясперс К. Всемирная история философии: Введение. СПб.: Наука, 2000. 272 с.

Источник: Гуревич П. С. Горизонты психоанализа // Научные труды Института Непрерывного Профессионального Образования. 2014. № 4. С. 17-26.