Аннотация. Настоящая статья продолжает программу авторских исследований, основывающихся на развиваемой автором концепции богочеловеческой антропологии (термин Н.А. Бердяева), где предметом исследования является не природно-социальный психологический человек, а человек духовный онтологический (см.: «Философская школа» № 3, 2018, с.8-41). Впервые в научно-философской литературе св. ап. Павел рассматривается не только как апостол Иисуса Христа, миссионер и проповедник, а, прежде всего, как религиозный гений-творец. В статье представлена оригинальная авторская версия откровения, испытанного и принятого Павлом, обосновывается положение о том, что в самой судьбе иудея Савла, в его становлении уже как апостола Христа, перед нами ясно разворачивается эманация божественного провидения, которое и делает пророка пророком, святого святым, а гения гением. Основываясь преимущественно на анализе текстов Нового Завета, автор представляет апологию творчества и любви, развёртываемую в учении св. ап. Павла, которое в основаниях своих опирается на универсальные идеи благого, возвышенного и прекрасного. Развиваемая в этом и других трудах автора концепция богочеловеческой антропологии несёт в себе назначение охранения христианской истины созидающего творчества, правды-справедливости и безусловной любви.

Ключевые слова: концепция богочеловеческой антропологии, св. ап. Павел, религиозный гений-творец, откровение, Новый Завет, учение апостола Павла, безусловная любовь, творчество, универсализм, христианская истина созидающего творчества.

Что посеет человек, то и пожнёт: сеющий в плоть свою от плоти пожнёт тление, а сеющий в дух от духа пожнёт жизнь вечную.

 

Св. апостол Павел  (Гал.6: 4–8)

Пророк, святой, гений помогают человеку вспомнить своё пребывание в вечности, дабы человек смог понять смысл предначертанного ему пути, дабы человек смог преобразоваться в новую личность, – перешагнуть ступень от природно-социального человека до человека духовного[1]. Апостол Павел проповедовал эфесянам: «…вы слышали о Нём и в Нём научились, – так как истина во Иисусе, – отложить прежний образ жизни ветхого человека, истлевающего в обольстительных похотях, а обновиться духом ума вашего и облечься в нового человека, созданного по Богу, в праведности и святости истины» (Еф. 4: 21-24). Сам апостол как никто другой очень хорошо знал и понимал, что это значит –  облечься в нового человека, соответствующего образу и подобию Божию.

Очень хорошо знал об этом Савл, – в прошлом участвовавший в гонениях и избиениях христиан, – а ныне – Павел – апостол Иисуса Христа, не убоявшийся взойти на свою Голгофу, и показавший всем остальным пример, достойный имени Призвавшего, Освятившего и Пославшего его.  И Павел в полной мере исполнил завет Христа,  оставленный своим ученикам-апостолам: «…идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, уча их соблюдать всё, что Я повелел вам…» (Мф. 28, 19-20). И пошёл Павел крестить все народы и учить их всему тому, что поведал  Христос в назначенном Павлу откровении. Недаром поэтому много позже назван был Павел апостолом язычников, т.е. апостолом, открывшим двери Веры Христовой не только иудеям, но и всему роду человеческому.

Нам очень близко такое понимание личности ап. Павла, которое даёт еврейский учёный Геза Вермеш (Geza Vermes, 2001): Павел был «подлинным основателем христианства… поэтическим и мистическим гением, способным создать многогранный, впечатляющий и захватывающий богословский шедевр. Без сомнения, Павел был самым одарённым и творческим среди авторов Нового Завета… он также был блестяще одарённым организатором, без чьего вклада христианство не существовало бы или было бы чем-то совершенно иным» [15, p.60, 71].

Апостол Павел интересует нас не только как святой апостол (в своей жизни, учении и деяниях), но также как личность, обладающая творческой гениальностью, т.е. как человек, который, по словам Н. А. Бердяева,  «по духовному своему типу был… религиозным гением творцом» [2, с.42]. Павел интересует нас как Божий избранник, который по открывшемуся ему откровению, полностью и без остатка посвятил себя служению Богу – величайшей цели из всех, которую только и может принять на себя человек…

 Откровение

 Когда-то очень давно один мало кому известный молодой человек шёл из Иерусалима в Дамаск с важнейшим, как он полагал, поручением. Человек этот был мал ростом, кривоног, некрасив лицом и, несмотря на свою молодость, был уже достаточно плешив. Время было жаркое, солнце светило нещадно, путь был долгим, и случилось несчастье. Вдруг, молодой человек страшно закричал, вознёс обе руки к небу и в тот же миг как подкошенный рухнул на землю. Три дня и три ночи он не приходил в себя и те, кто был с ним рядом, не думали уже увидеть его живым. Однако он поднялся, поднялся так же неожиданно, как и упал. Но когда он поднялся, бывшие с ним, не узнали его. Маленький иудей Савл действительно «умер», – перестал быть, но вместо него «родился», – стал быть апостол Павел, получивший свое миссионерское, проповедческое, учительское назначение в открывшемся ему Слове-Истине Иисуса Христа.

И для ап. Павла, бывшего ранее Савлом, преследовавшим христиан во имя «закона», стало вдруг совершенно ясно, и открылась ему истина, что «закон пришёл для того, чтобы умножилось преступление», а сам он, ныне Павел, призван служить божественной благодати, истине и любви.

И с этого момента, опираясь на собственный опыт откровения, Павел по праву несёт Благую весть, которую он как проповедник призван донести до всего мира: «Итак, если вы воскресли со Христом, то ищите горнего, где Христос сидит одесную Бога; о горнем помышляйте, а не о земном. Ибо вы умерли, и жизнь ваша сокрыта со Христом в Боге. Когда же явится Христос, жизнь ваша, тогда и вы явитесь с Ним во славе» (Кол. 3: 1-4). В своих «Посланиях» Павел неоднократно будет писать об этом событии, которое полностью изменило его жизнь: Христос «явился и мне» (1 Кор. 15: 8); «…Бог, избравший меня от утробы матери моей и призвавший благодатью Своею, благоволил открыть мне Сына Своего, чтобы я благовествовал Его язычникам…» (Гал. 1: 15-16); «Павел Апостол, избранный не человеками и не через человека, но Иисусом Христом и Богом Отцом» (Гал. 1: 1) и др.[2]. 

Евсевий Памфил (ок. 260-340), составитель первой «Церковной истории» христианства, следуя текстам Нового Завета и опираясь на Священное Предание, пишет о призвании Павла в апостолы следующее: «…Павел, сосуд избранный, объявлен апостолом – не людьми и не с помощью людей, а по откровению Самого Иисуса Христа и Бога Отца, воскресившего Его из мёртвых. Он удостоился этого звания благодаря вúдению и голосу с неба, сопровождавшему откровение» [4, с.54]

Таким образом, Савл-Павел, бывший гонитель христиан, в итоге откровения получает призвание-поручение от Самого Иисуса Христа, и становится первым апостолом, который понёс Благую весть не только иудейскому народу, но и всему языческому миру и тем самым принял на себя роль и наложил на себя ответственность во многом определившие последующую мировую христианскую историю.

Анализ текстов «Нового завета» позволяет полагать:

• Павел вполне мог быть ровесником Иисуса Христа;
• Павел был призван к служению непосредственно самим Иисусом Христом посредством откровения;

3) в откровении Павлу открылось многое из того, что было непонятно и потому во многом чуждо всем другим апостолам;

4) все свои проповеди Павел строил исключительно на основе первого и последующих своих откровений, которые, по словам самого апостола, сопровождали его мессианскую, учительскую и проповедческую деятельность;

5) вся последующая жизнь Павла после откровения напоминает странническую земную жизнь Иисуса Христа. Также как и Иисус, Павел путешествует с места на место, только география странствий Павла шире, чем известная из Евангелий география странствий Христа.

Понятно, что историческая хронология жизни и служения ап. Павла может быть представлена лишь с той или иной степенью вероятности. Эдуард Лозе (1996), один из крупнейших современных библеистов, предлагает следующий вариант хронологии служения апостола Павла: «Смерть Иисуса – 30 г.; обращение Павла – 32 г.; первое посещение Иерусалима – 35 г.; Апостольский собор – 48 г.; основание общины в Коринфе 50/51 гг.; пребывание в Эфесе – 53-55 гг.; деятельность в Коринфе и составление «Послания к Римлянам» – 58 гг.; прибытие в Иерусалим – 56 г.; заключение в Кесарии – 56-58 гг.; судебный процесс в Риме – 58-60 гг.; смерть Павла в Риме – начало 60-х гг.» [5, с.50].

Джон Макрей (2003), педагог и богослов, археолог и путешественник, более сорока лет занимавшийся изучением жизни и учения апостола Павла, основываясь на многочисленных исследованиях предшественников и на своих собственных изысканиях, предлагает следующую версию «обращения» и «призвания» иудея Савла в апостолы Иисуса Христа, и соответствующего «поручения», данного  Павлу Самим Христом, которую мы здесь и приводим с небольшими сокращениями: «Павел направлялся из Иерусалима в Дамаск с письмами от первосвященника, дающими ему право арестовывать иудейских христиан и заключать их под стражу за принятие этого нового богохульного учения. То, что Павел отправился столь далеко с данной миссией, поясняет слова, сказанные о себе, что он был неумеренным ревнителем отеческих преданий (Гал. 1: 14). Но прежде чем Павел достиг пункта назначения, он был ослеплен явлением Христа, и его жизнь изменилась. Воскресший Господь Иисус Христос говорил с ним по-еврейски (или по-арамейски) и призвал стать одним из его апостолов. Таким образом, Павел получил поручение идти к язычникам и проповедовать им христианскую веру (Деян. 26: 16–18; ср. 9: 15). Ему было сказано идти в Дамаск для получения дальнейших инструкций (Деян. 22: 10; 9: 6), которые и дал ему еврейский верующий по имени Анания. Павел описал его как мужа, благочестивого по закону, одобряемого всеми Иудеями, живущими в Дамаске (Деян. 22: 12). После трёх дней слепоты и поста, Павел был крещён Ананией для омытия его грехов и вновь обрёл зрение (Деян. 9: 18; 22: 16)» [6, с.50].

Далее Макрей обращает внимание ещё на один исключительно важный фактор, характеризующий природу божественного откровения, которое доступно только тому, кому оно собственно обращено, но недоступно для тех, которые могут присутствовать при этом, но не способны услышать зов Божий: «Повествование об обращении Павла в Деян. 26: 16 подтверждает тот факт, что поручение было ему дано во время этого явления Христа <…> Согласно одному рассказу (Деян. 9: 7), спутники Павла слышали голос, но согласно другому (Деян. 22: 9) – они не слышали голоса. Греческий текст указывает на то, что спутники только слышали (родительный падеж) звук, но не понимали  (винительный падеж) того, что слышали. Павел понимал (Деян. 9: 4) голос (винительный падеж), говоривший по-еврейски. Параллелью ситуации может служить рассказ в Ин. 12: 27–29, где Иисус понял голос, обращенный к нему, тогда как стоящая рядом толпа слышала только звук и думала, что это гром» [6, с.57-58].

Можно полагать, что в своей жизни каждый человек бывает причастен божественному откровению, направленному именно этому человеку и никому другому больше, но далеко не каждый человек способен не только принять на себя назначение своё, но хотя бы только лишь понять, обращенный к нему глас Божий. В случае с иудеем Савлом всё обстояло иначе: «В рассказе о своём обращении в Послании к Галатам Павел говорил, что Бог избрал его от утробы матери», и, таким образом, это в соответствии с писаниями Августина и Кальвина означало «что Павел считал это своим предопределением, и поэтому он не мог отвергнуть призвание Божие» [6, с.59].

Точно также это происходит и в жизни других гениальных людей, но в уникальной и оригинальной для каждого из них форме, а гениальный человек, как Божий избранник, уже не может отказаться или игнорировать назначение свое. «Провидение – это изумительная вещь. <…> Савл из Тарса был всего лишь человеком, которого Бог искал в данный момент истории, в полноте времени» [6, с.48], а пережитое Павлом откровение сделало его ревностным учеником Иисуса из Назарета, и было по сути своей «призванием, подобно тому, что переживали израильские пророки» [6, с.51]. – «Законом я умер для закона, – говорит ап. Павел, – чтобы жить для Бога. Я сораспялся Христу, и уже не я живу, но живёт во мне Христос» (Гал. 2: 19-20).

В Деяниях Апостолов сказано, что Павел был взят на службу Господу как «избранное орудие» (Деян. 9: 15). Опираясь на тексты Нового Завета, Эдуард Лозе убедительно показывает, что Павел «был не просто добавлен в существующую уже цепь предания, чтобы дополнить её ещё одним звеном, но вознёсшийся Господь, то есть Сам Бог, дал ему поручение проповедовать Благую весть» [5, с.59].  Причём, известие о том, что бывший преследователь христиан стал проповедником Христа стремительно и повсеместно распространилась: «Тот, кто раньше преследовал нас, проповедует теперь веру, которую он прежде хотел истребить» (Гал. 1: 21) и это само по себе усиливало интерес не только к личности Павла, бывшего гонителя христиан, а ныне проповедующего веру, но к самой Павловой проповеди, прославлявшей Бога (Гал. 1: 24).

Апостол Павел навсегда остался самоотверженным учеником Иисуса Христа и одновременно стал самым самоотверженным христианским учителем, ведь истинным учителем может называться лишь тот, кто навсегда, на всю жизнь остается пытливым и восторженным учеником. Апостол встал на трудный и тяжёлый путь, но никогда уже более не сходил с этого пути, на котором ему суждено было многое пережить, многое претерпеть: «От иудеев пять раз получил я по сорок ударов без одного, – рассказывает сам Павел, – три раза меня били палками, однажды камнями побивали, три раза я терпел кораблекрушение…; много раз был в путешествиях, в опасностях на реках, в опасностях от разбойников, в опасностях от единоплеменников, в опасностях от язычников, в опасностях в городе, в опасностях в пустыне…; в труде и в изнурениях, часто в бдении, в голоде и жажде, часто в посте, на стуже и в наготе» (2 Кор 11: 24-27).

Итак, в судьбе иудея Савла в его становлении уже как апостола Павла мы видим предопределение, которое и делает пророка пророком, святого святым, а гения гением. Кому дано увидеть – тот увидит, кому дано понять – тот поймет, кому дано прозреть – тот прозреет, но все остальные при этом останутся до поры «слепыми». Но те, кто прозрел, увидел и понял, поспешат поделиться этим с другими, не прозревшими ещё, и они просто не могут поступить иначе. Их творческий дар откровения, многократно усиленный осознанным ими назначением, подобен пробужденному вулкану, который обязательно прорвет своими силами гору, он подобен слабому ростку, но который обязательно пробьет своей силой любые каменные преграды. И это есть настоящий закон жизни, ведь истина не может оставаться сокрытой. Лишь только серость может оставаться сокрытой или скрываться от других, а пророки, святые и гении всегда рано или поздно открываются всему миру.

 Апология творчества и любви в учении ап. Павла

   Д. С. Мережковский в своем исследовании жизни и служения Павла, ссылаясь на Деяния Апостолов, пишет: «”Дело своё начал Павел, тотчас после обращения, только что услышал на вопрос свой: ”Что мне делать?” – ответ Иисуса: “Встань и стань на ноги твои… Ибо ты – избранный (предопределенный) сосуд Мой… Я пошлю тебя далеко к язычникам… открыть им глаза, чтобы они обратились от тьмы к свету и от власти сатаны к Богу” (Деян. 22: 21; 26: 18). Здесь, уже в самом начале пути, предсказан, “предопределен”, конец Павла, – вся его жизнь, “от второго рождения” до смерти, – всё, что он сделает. Кажется, такого дела, сверх сил человеческих, никогда никакой человек не брал на себя. Большая сила нужна была для него, чем для всех побед Александров и Цезарей: те мимолетны, как сон, а это дело, Павлово, совершенное в двадцать лет, стоит, вот уже двадцать веков, и простоит, вероятно, до конца мира, потому что это – дело Духа, чье легчайшее веяние крепче всех твердынь. “Я победил мир”, – мог бы сказать и Павел, как Пославший его (Ин. 16: 33)» [7, с.31].

В чём же заключалась сила этого болезненного плотью и физически слабого Павла, которая превысила между тем иную силу, препятствующую Учению Христа? «Чем победил Павел?». – задает вопрос Мережковский и тут же на него отвечает: «…главная ”движущая сила” его – та же, что у самого Иисуса, – любовь не только общая, ко всем людям вместе, но и к каждому в отдельности. <…> Большею любовью никто никогда не любил людей, кроме Иисуса. Вот Павлова победа, победившая мир. “Если я имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а любви не имею, – то я  ничто” (1 Кор. 13: 2). <…> Только такая любовь и могла победить мир; только на неё отвечают люди равной любовью» [7, с.3-35].

  Апостол Павел, в отличие от многих, очень хорошо знает, что такое есть любовь, любовь, выше которой нет ничего на свете, «любовь, которая есть совокупность совершенства» (Кол. 3: 14), любовь, без которой даже вера слаба, а познание бессильно, любовь, без которой все иные дела человеческие не имеют никакого смысла, а дарования – никакого значения: «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имея любви, – то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы. Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится» (1 Кор. 13: 1-8).

В этих словах, составляющих самую суть учения Апостола, Павел, основываясь на Нагорной проповеди Христа, представляет   любовь    как       универсальную идею,  которая входит в универсальную триаду идей (любовь, истина, красота), определяющих смысл человеческого бытия[3]. Носителем безусловной любви, так как её представляет Павел, является новый человек,  человек как личность, духовный человек. Ни первобытный человек, ни природно-социальный человек не могут быть носителями подобной любви, тогда как способность к абсолютной и безусловной любви можно определять как главный признак человека духовного.

Итак, представление Павла о любви составляет центральный, ключевой, фундаментальный аспект, – это та идея, вокруг которой выстраивается и смысл, и значение, и содержание учения ап. Павла в целом. Высший подвиг христианский – в любви ко всему живому, – в любви к ближнему своему, – в умении быть милосердным ко всем без суда и разбора, быть способным к всепрощению, невзирая ни на какие обстоятельства и причины, что по сути своей и заключает в себе любовь к Самому Богу.

Иисус Христос не боролся со злом. Борьба всегда предполагает насилие. Напротив, Он не только проповедовал Истину (изначально исключающую зло) в словах Своих, но и утверждал её делами и жизнью Своей, каждым действием и шагом Своим, мученическим подвигом и воскресением Своим. Тело Христа – это тело всех людей земных, кровь Христа – это наша с вами кровь. Истязая тело ближнего и дальнего своего, надругаясь над своим телом, мы продолжаем надругаться над телом Самого Христа; проливая кровь невинных жертв, мы проливаем кровь Самого Бога. Не в борьбе с «неверными» заключается смысл христианства, как считалось во времена крестовых походов. Подвиг христианства – в милосердии и всепрощении: «Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных. <…> Итак, будьте совершенны, как совершенен Отец ваш Небесный» (Мф. 5: 44-45,48).

Не бороться со злом учил Иисус Христос, ведь любая борьба обязательно порождает новое зло, а учил он спасать людей от зла, не делая ничего иного кроме добра, но «добра» не «по закону», а добра по духу, добра по благодати, добра по любви. Но беда человека и человечества в том и состоит, что приносить зло бывает много проще, чем творить добро: «Ибо не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был через Него. <…> Суд же состоит в том, что свет пришел в мир; но люди более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы; ибо всякий, делающий злое, ненавидит свет и не идет к свету, чтобы не обличились дела его, потому что они злы, а поступающий по правде идет к свету, дабы явны были дела его, потому что они в Боге содеяны» (Ин. 3: 17, 19-21).

Христианский подвиг в том и состоит, чтобы, познав истину, не только переживать её в самом себе и тем самым жить и наслаждаться ею, но и нести её дальше, тем самым, утверждая её в человеческом духе. И поручил Иисус апостолам своим: «Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга. По тому узнают все, что Вы мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин. 13: 34–35). Такое же поручение со Словом Христа получил в откровении и апостол Павел.

Чему же ещё учил Павел, что же он ещё проповедовал?

Большое место в учении Павла занимают вопросы нравственности и ответственности христианина в повседневной жизни: «…в апостольских наставлениях говорится от имени милосердия Божьего, которое указывает направление жизни верующих: они должны приносить свои тела, т.е. себя самих со всем, что они есть и что они делают, как живую, святую и благоприятную Богу жертву. Тем самым вся жизнь описывается как богослужение. <…> Речь идёт уже не о Храме и священном месте, но о всей полноте и широте человеческой жизни, которая заключает в себе все проявления телесной природы человека. Уже не существует священной территории, которая была бы выделена по своему значению как место посвящений и жертвоприношений. Напротив, весь мир – это место, где надлежит совершать богослужение через повседневные дела» [5, с.249].

Говоря другими словами, человек нравственный и ответственный  не безобразничает и не плюет не только на территории Храма, для него чист и священен и весь мир, и все люди, которые его окружают; нравственный человек не тот, который проявляет общественно-приемлемое поведение лишь будучи на глазах своего родителя, учителя, воспитателя, полицейского, священника, начальника, или референтной для него группы людей, а тот, кто остаётся на высоте истиной человечности и нравственности всегда и при любых обстоятельствах, будь он в полном одиночестве, или среди любых других людей. 

С точки зрения архим. Киприана: «Для ап. Павла, как библейски ориентированного писателя, сущность личной жизни человека гораздо больше в нравственной ответственности человека, чем в самосознании; больше в воле, чем в интеллекте». «В земных условиях, – пишет свящ. Ил. Гумилевский, – “дух” не есть личный, независимый центр жизни, а лишь известное состояние человеческой жизни» [10, с.110]. В «Послании Колоссянам» Павел говорит о нравственном облике истинного христианина, который должен отказаться от «ветхого человека», подавив в себе такие пороки как «блуд, нечистоту, страсть, злую похоть и любостяжание» (Кол. 3: 5), а также «гнев, ярость, злобу, злоречие, сквернословие уст ваших» (Кол. 3: 8).

Задача христианина – духовное преображение в обличии нового человека, «который обновляется в познании по образу Создавшего его, где нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но всё и во всём Христос»  (Кол. 3: 10-11). Мысль о равенстве христиан в своей вере, равенстве перед Богом и перед самими собой содержится и в Послании Апостола к Галатам: «Все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись. Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе» (Гал. 3: 27–28).

Обсуждая, важнейшую антропологическую тему будущих судеб человека и человеческого рода апостол Павел видит здесь только одну перспективу – тесное единение человека с Богом. На основании собственного духовного опыта божественного откровения, Павел учит о том, что люди – это храм Божий для обитания Духа Божия: «Разве не знаете, – восклицает апостол, – что вы храм Божий и Дух Божий живет в вас? Если кто разорит храм Божий, того покарает Бог: ибо храм Божий свят; а этот храм – вы» (1 Кор. 3: 16-17). «Апостол настолько непосредственно переживает эту возможность обитания Духа Божия в себе и обладает сам таким автентичным мистическим познанием (“восхищение в рай”, “третье небо” и т. д.), что все касающееся внутреннего духовного приобщения Богу повествуется им по собственному переживанию. Его единение со Христом есть плод непосредственного мистического опыта. Если сопоставить такие, например, признания Апостола, как “и уже не я живу, но живёт во мне Христос” (Гал. 2: 20), “любовь Христова объемлет нас” (2 Кор. 5: 14), “всё могу в укрепляющем меня Иисусе Христе” (Фил. 4: 13), “мы немощны в Нём, но будем живы со Христом силою Божиею в вас” (2 Кор. 13: 4), – то, очевидно, что как бы сама личность Христа вошла в Апостола и пользуется им, как своим орудием, и у ап. Павла всегда налицо эта вера в имманентность Христа в нём» [цит. по 9].

Но Дух Божий, по мысли Павла, живёт лишь в человеке, который сделался духовным, а «для мудрых ”мудростью мира сего”, – говорит Павел, – всё скрыто за облаками» [14, с.259] и лишь благодаря Духу люди достигают адекватного знания и «ясно видят всё до последнего звена». Ведь «душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием, и не может разуметь, потому что о сём надобно судить духовно» (1 Кор. 2: 14). Но Павел знает, что духовность человека находится в становлении и он, апостол Павел, волею Христа, всеми силами своими способствует духовному преображению людей, призывая их к вере христовой, утверждающей смысл человеческого бытия в безусловной любви и созидающем творчестве.

С точки зрения Альберта Швейцера (1930) в учении Апостола Павла разворачиваются друг подле друга три различных учения об искуплении: эсхатологическое, юридическое и мистическое [там же], причём, мистика Павла имеет «абсолютное своеобразие», которое, по словам Швейцера, выражается в следующем: «У Павла нет мистики единения с Богом, есть лишь мистика единения со Христом, благодаря которой человек и вступает в общение с Богом. Основная мысль мистики ап. Павла звучит так: я есмъ во Христе, в нём я переживаю себя как существо, свободное от этого чувственного, грешного и преходящего мира и уже принадлежащее миру преображённому; в Нём я обретаю уверенность в воскресении; в Нём я есть дитя Божие. <…>

Последняя особенность мистики ап. Павла заключается в том, что он не только мистик. Обычно тот, кто достиг последнего знания и переживания непреходящего в преходящем, уже не снисходит до примитивных воззрений обыденного мышления и обычной религиозности. Он становится целиком и полностью мистиком. Обладая своим особым, идущим изнутри и направленным на внутреннее, вúдением, он стоит над всяким внешним познанием. Даже если он и терпит наивные высказывания о временном и вечном как некие традиционные образы, он всегда стремится высветить эти экзотерические представления пронзительным светом своей мистики и показать их скудную относительность.

У ап. Павла мистика… сохраняет за немистическими представлениями об искуплении все их права и, вполне естественно уживается с ними. Также и для ап. Павла несомненно, что есть некоторое “премудрое” понимание искупления, идущее дальше представлений обычной веры. <…> Ему важно, чтобы было осознано все значение и масштаб совершившегося на кресте искупления и всё богатство “дарованного нам от Бога” (1 Кор. 2: 12). Мистическое познание не отрицает веру, но завершает её» [14, с.258-259].

Настоящее непреходящее значение мистики апостола Павла мы видим в следующем.

Первое. «Апостол Павел на все времена обеспечил права мысли в христианстве. Над верой, опирающейся на традицию, он возвышает проистекающее их Духа Христова познание» [там же, с.474]. Именно во Христе, говорит ап. Павел в Первом Послании Коринфянам, «вы обогатились всем, всяким словом и всяким познанием, – ибо свидетельство Христово утвердилось в вас, – так что вы не имеете недостатка ни в каком даровании, ожидая явления Господа нашего Иисуса Христа» (1 Кор. 1: 5-7). Таким образом, именно «Апостол Павел – первый среди христиан святой заступник мышления» [там же, с.475], считающий, что вера в Иисуса Христа не противоречит свободной мысли.

Второе. Мистика ап. Павла, основанная, во-первых, на принципе «единения с Христом» и, во-вторых, на принципе любви, даёт в своём синтезе начало новой и предельно оригинальной христианской этики благодати и любви. Той любви, о которой говорил сам Апостол: «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; всё покрывает, всему верит, всего надеется, всё переносит» (1 Кор. 13: 4-7). Именно посредством единения с Христом и через осознание истины безусловной любви достигает человек совершенства и благодати.

Добавим к этому, что христианская этика благодати нашла своё продолжение и развитие через десять столетий после Павла в русском православии – в противопоставлении «закона и благодати», гениально выраженном в «Слове о Законе и Благодати», которое его автор митрополит Иларион начинает следующими словами: «О Законе, Моисеем данном, и о Благодати и истине в Иисусе Христе явившихся; о том, как Закон отошёл, а Благодать и истина всю землю исполнили, и вера на все языки простёрлась, и на наш народ русский» [8, с.37]. Надо здесь сказать, что христианская этика благодати навечно нашла место в самосознании и ментальности русского народа. Того народа, главными духовными исканиями которого всегда были правда-истина и правда-справедливость.

Третье. Ап. Павел был первым мыслителем-первооткрывателем, открывшим закон неразрывной связи божественной благодати с созидательным творчеством человека, закон, определяющий божественный смысл и значение созидательно-творческих изысканий, деяний и трудов любого человека, – потому как творческий дар человека нисходит к нему Духом Божиим. Эта мысль подтверждается следующими словами самого Павла: «Не хочу оставить вас, братия, в неведении и о дарах духовных. <…> Дары различны, но Дух один и тот же; и служения различны, а Господь один и тот же; и действия различны, а Бог один и тот же, производящий всё во всех. Но каждому даётся проявление Духа на пользу. Одному даётся Духом слово мудрости, другому слово знания, тем же Духом; иному вера, тем же Духом; иному дары исцеления, тем же Духом; иному чудотворения, иному пророчество, иному различение духов, иному разные языки, иному истолкование языков. Всё же сие производит один и тот же Дух, разделяя каждому особо, как ему угодно (1 Кор. 12: 1, 4-11) <…> И иных Бог поставил в Церкви, во-первых, Апостолами, во-вторых, пророками, в-третьих, учителями; далее, иным дал силы чудодейственные, также дары исцелений, вспоможения, управления, разные языки» (1 Кор. 12: 28).

Приведённые здесь слова Павла, раскрывающие неизбывную тайну духовного дара Бога человеку, позволяют сделать следующие выводы:

– во-первых, Павел поддерживает множественность, разносторонность и естественный порядок человеческих дарований;

– во-вторых, созидательное творчество, по Павлу, всегда религиозно оправдано[4], поскольку источником его является Святой Дух;

– в-третьих, 12-й стих 1-го послания к Коринфянам прямо указывает на единый духовный источник провиденциальности, нравственности и творческости человека и, соответственно, единый источник духовной жизни пророка, духовной жизни святого, духовной жизни гения.

Однако без любви, предупреждает Павел, ни один из даров не только не идёт человеку на пользу, но и не имеет никакого онтологического смысла, поскольку, одарённость без благодати и любви, без одухотворённости Святым Духом – «ничто» есть: «Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, – то я ничто» (1 Кор. 13: 2). Поэтому «достигайте любви, ревнуйте о дарах духовных…» (1 Кор. 14: 1) – проповедует Павел. Ведь даже вера без любви вырождается в гордыню тщеславия.

Особый смысл имеет учение ап. Павла об искуплении и воскресении, представленное в 15 главе Первого послания коринфянам. С точки зрения Е.Н. Трубецкого это учение выражается «логикой всемирного смысла», т.е. идеей всеединства – всеобщего воскресения. У апостола «вся цель мирового процесса выражается… словами: “да будет Бог всё во всём” (1 Кор. 15: 28)» [11, с.211].

То, чему учил Апостол, проповедуя искупление и воскресение Христа, было для многих непонятно, а для иных – попросту дико. С точки зрения иудеев, Павел проповедовал скандал, а с точки зрения эллинов – абсолютную глупость. Иудеи требуют знамений, а греки ищут мудрости, «…а мы проповедуем Христа распятого, – говорит ап. Павел, – для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие, для самих же призванных, Иудеев и Еллинов, Христа, Божию силу и Божию премудрость» (1 Кор. 1: 23-24).

Действительно, слово о кресте должно было казаться иудеям вызовом, абсолютно противоречащим Закону, так что они с негодованием отвергли его. А греки должны были увидеть в этой проповеди бессмысленное противоречие всякой мудрости. Но Божья Премудрость выгладит иначе, чем её представляют себе люди. И Его сила проявляется не в знамениях, подтверждающих для людей то, что им уже известно. Поэтому и проповедует апостол Павел распятого и воскресшего Христа как Божью силу и Божью премудрость: «Потому что немудрое Божие премудрее человеков, и немощное Божие сильнее человеков» (1 Кор. 1: 25). Или, говоря иначе, то, что людям кажется немудростью Бога, на деле оказывается гораздо мудрее людей, а кажущаяся немощь Божья гораздо сильнее любой человеческой силы.

Поэтому Павел «неприкрыто говорит о жестокой действительности, к которой направлено слово о кресте. Только силой, действующей в Духе Божьем, стремился Павел свидетельствовать об истине Евангелия, чтобы вера основывалась не на выдуманной людьми мудрости, но исключительно на Иисусе Христе» [5, с.113].

Значение учения ап. Павла во всей последующей христианской истории очень ярко раскрывает Д.С. Мережковский: «Страшно далёк был Павел от Двенадцати, но чем дальше от них, тем ближе к нам. Им подобного не будет уже никогда никого; Павлу подобен будет весь мир» [7, с.12].

Французский философ Ален Бадью в своём очерке «Апостол Павел. Обоснование универсализма» представляет ап. Павла как нонконформистскую и универсальную личность: «Универсальное не есть отрицание частного. Универсальное представляет собой преодоление дистанции по отношению к всегда сохраняющемуся частному. Всякое частное, всякое партикулярное есть приспособление, конформизм. <…> Как великолепно сказал об этом Павел: “И не сообразуйтесь с веком сим, но преобразуйтесь обновлением ума вашего” (Рим. 12: 2). <…> Павел говорит нам: в любой век возможна мысль, не сообразующаяся с веком. Именно она является субъектом, который держится универсального, а не конформизма. Универсально лишь то, что является имманентным исключением» [1].Таким образом, учение ап. Павла имеет универсальный характер. Именно поэтому оно может быть предельно ясно и понятно каждому человеку века нынешнего, согласному принять это учение, так же как оно было понятно людям предшествующих веков, равно как оно будет принято и понято всеми теми, кто будет после нас.

Однако, для того, чтобы христианство продолжало оставаться «живой истиной для сменяющих друг друга поколений», необходимо, по мысли А. Швейцера, чтобы в среде этих поколений появлялись «мыслители, которые, действуя в духе Иисуса, позволят современникам осознать веру в него в категориях мировоззрения своего времени» [14, с.474]. В XVII веке нашёлся такой мыслитель, который и задался целью помочь современникам осознать  насущную необходимость истины христианской веры в категориях, соответствующих не только мировоззрению своих современников, но и далёких потомков, продолжающих и по ныне изучать выдающийся и оригинальный труд французского мыслителя Блеза Паскаля – «Апологию христианской религии», более известного под названием «Мысли Паскаля» (1658-1662)[5].

Возрождение полемики между религиозной традицией и религиозно-философской мыслью, особенно в нашу секуляризированную эпоху[6], есть залог охранения христианской истины и христианской правдивости. Развиваемая в наших трудах концепция богочеловеческой антропологии, где предметом исследования является не природно-социальный человек (как во всех современных гуманитарных и общественных науках), а духовный онтологический человек, как раз и несёт в себе назначение охранения христианской истины безусловной любви, созидающего творчества и правды-справедливости.

Эпитафия

 Согласно исследованиям Д. Маккея, Павел «умер во время правления Нерона в 67 или 68 г. по Р. Х.», а последние дни своей земной жизни он «провёл в Маммертинской тюрьме возле римского форума и затем был обезглавлен, как говорит предание, в Аква Сальви (Aqua Salviae, современный Тре Фонтане) возле пятого километра на дороге в Остию». Римская матрона Луциния похоронила Павла в своём винограднике, а ныне на этом месте высится церковь Святого Павла вне Стен – самая большая церковь в Риме после Собора Святого Петра [6, с.297-298].

Утверждая пред-вечно-провиденциальное значение проповеди ап. Павла, Климент Римский в конце первого века писал: «Павел, по причине рвения, получил награду за терпение: он был в узах семь раз, был изгоняем, побиваем камнями. Будучи проповедником на Востоке и Западе, он приобрёл благородную известность за свою веру, так как научил весь мир правде, и, дойдя до границы Запада, он мученически засвидетельствовал истину перед правителями. Так он ушёл из мира, и был взят в место святое, сделавшись величайшим образцом терпения» (1 Клим. 5: 5-7).

Апостол Павел первый (после двенадцати апостолов) был призван волею Христа к самоотверженному христианскому подвигу проповедника, миссионера, учителя, призванного привнести в мир учение Христа – правду-истину, правду-любовь, правду-справедливость. И если Иисус Христос вручил ключи от Рая самому твёрдому из всех апостолов – Петру (Петр – «камень»), то Павлу, самому гениальному из них, Он вручил настоящие ключи от наших душ.

 

[1] Представление о природно-социальном человеке и духовном человеке было раскрыто нами ранее в статье «Божественное и человеческое» (Философская школа. № 3, 2018. – С.8-41).

[2] См. также: 1 Кор. 9: 1; Флп. 3: 7.

[3] Подр. см.: табл. 1 в нашей статье «Божественное и человеческое» [13, с.12].

[4]Линию религиозного оправдания творчества, через девятнадцать столетий после ап. Павла, продолжил Н.А. Бердяев в своём труде «Смысл творчества» (1916), а также и в других своих трудах.

[5]В настоящее время автор готовит к изданию монографию «Богочеловеческая антропология: Образ личности гения», которая включает в себя раздел, посвящённый исследованию духовной творческой жизни Б. Паскаля, включая содержательный анализ его «Мыслей».

[6]Современная секуляризированная эпоха – это эпоха абсолютного торжества глобалистско-буржуазно-обывательской идеологии, направленной на разжигание низко-примитивных устремлений человека к власти, на удовлетворение преимущественно корыстных мотивов и на формирование потребительской психологии массового человека; это эпоха экологических, техногенных и иных катастроф, нещадно выжигающих нашу планету; это эпоха вырождения духовной культуры, уничтожающая на своём пути ростки провиденциальности, святости и гениальности и искажающая до неузнаваемости  божественный образ человека.

Список литературы 

1. Бадью Ален. Апостол Павел. Обоснование универсализма / Перев. с франц. О. Головой. – М.-СПб.: Московский философский фонд. Университетская книга, 1999.
2. Бердяев Н.А. Спасение и творчество. Два понимания христианства // «Путь», 1926. № 2. – С.26-46.
3. Бердяев Н.А. Смысл творчества: Опыт оправдания человека / Николай Бердяев. – М.: АСТ: АСТ МОСКВА: ХРАНИТЕЛЬ, 2007. – 668 с.
4. Евсевий Памфил. Церковная история. – СПб.: Амфора. ТИД Амфора, 2007. – 471 с.
5. Лозе Эдуард. Павел. Биография. Пер. с нем. – М.: Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 2010. – 354 с.
6. Макрей Джон. Жизнь и учение апостола Павла. Пер. С англ. – Черкассы: Коллоквиум, 2009. – 534 с.
7. Мережковский Д.С. Лица святых от Иисуса к нам. – М.: ООО «Издательство АСТ»; Харьков: «Фолио», 2000. – 496 с.
8. Митрополит Иларион. Слово о Законе и Благодати. – М.: Институт русской цивилизации, 2011. – 176 с.
9. Писания архим. Киприана.
10. Свящ. Ил. Гумилевский. Учение ап. Павла о душевном и духовном человеке. – Сергиев Посад, 1913.
11. Трубецкой Е.Н. Смысл жизни. – М.: Канон+, РООИ «Реабилитация», 2005. – 480 с.
12. Чернов С.В. Бог, человек и структура // Психология и психотехника. № 5 (20), 2010. – С.44-52.
13. Чернов С.В. Божественное и человеческое // Философская школа. № 3, 2018. – С.8-41. DOI: 10.24411/2541-7673-2018-00001
14. Швейцер А. Мистика Апостола Павла // Швейцер А. Благоговение перед жизнью. – М., 1992. – С.259.
15. Geza Vermes. The Changing Faces of Jesus. – Middlesex, Eng.: Penguin, 2001.

Источник: Чернов С. В. Образ религиозного гения-творца: Св. апостол Павел  //  Философская школа. – № 8. – 2019.  – С. 11–21. DOI.: 10.24411/2541-7673-2019-10814