Печать
Категория: III Общероссийская научно-практическая конференция «Наука. Образование. Проектная деятельность: Россия — XXI век»
Просмотров: 2954

В социально-экономическом аспекте глобализация понимается как «…слияние национальных экономик в единую, общемировую систему, основанную на перемещении капитала, новой информационной открытости мира, научной и технологической революции» [9, с. 181]. Ещё несколько лет назад тема глобализации была очень популярной: появлялись многочисленные публикации, организовывались научные исследования, проводились конференции, писались монографии, формулировались основные научные положения. Глобализация объявлялась чуть ли ни панацеей, которая, наконец, приведёт человека к всеобщему глобальному оптимуму, прежде всего в социально-экономических и международных отношениях. 

Как и любое общественное явление, глобализация имеет свои собственные цели: «…глобализация не является выражением эволюции и продуктом современной технологии – она придумана и создана людьми для конкретной цели – отдать примат экономическим ценностям (корпоративным) перед всеми другими ценностями» [3, с. 336]. При этом необходимо понимать, что первым шагом для строительства глобального мира, где абсолютный приоритет отдаётся экономической целесообразности, «…является всемерная дискредитация внеэкономических ценностей – тотальное очищение культуры от ценностных анклавов, противостоящих экспансии менового начала» [5, с. 23]. А механизм, обеспечивающий этот процесс, уже запущен на полную мощность – это коммерциализация культуры, науки и образования. «Коммерциализация культуры, – пишет А. С. Панарин, – приводит не только к вымиранию таких институтов высокой культуры, как театр, филармония, национальная библиотека и университет. Она знаменует собой неслыханный во всей истории человеческой цивилизации реванш устной речи над письменной, вульгаризованной спонтанности над культурным усилием. … Коммерческая культура адресована самой примитивной стороне человеческого существа, она поощряет инстинкты в ущерб разуму и морали» [5, с. 17].

Многие философы и учёные считают основанием глобализации интеграционные процессы, или же определяют глобализацию как «интеграцию особого рода, какой до последней четверти XX века не знала история» [2, с. 6], однако это не совсем верно. Интеграция – это естественный принцип развития, который включается в глобализацию лишь как инструмент, способствующий реализации собственных целей глобализации, которая в той же мере использует и дезинтеграционные инструменты, например инструмент «глобальной конкуренции». Мы не согласимся с В. П. Бранским и С. Д. Пожарским, которые почему то утверждают, «что в XXI веке за глобализацию в той или иной мере выступают все здравомыслящие люди» [2, с. 385]. Всё как раз наоборот. Мы скорее согласимся с теми авторами, которые рассматривают глобализацию как «новую универсальную доктрину эксплуатации» [3, с. 336], которая, как и во все времена делает богатых ещё более богатыми, а бедных, увеличивая их число, ещё более бедными. Причём, этот тезис применим не только к персоналиям, но и к государствам.

Майкл Паренти ставит актуальный вопрос: «Почему корпоративные инвестиции, зарубежная помощь и международные займы в бедные страны резко выросли за последние полвека, равно как и бедность?» И даёт следующий ответ: «Цель, стоящая за их инвестициями, займами и программами помощи – не подъём благосостояния масс в других странах. Это совсем не их дело. Настоящая цель данных программ – служить интересам глобального накопления капитала, захватывать земли и местные экономики народов Третьего мира, монополизировать их рынки, понизить их зарплаты, связать их труд огромным долгом, приватизировать их общественный сектор и предотвратить торговую конкуренцию со стороны этих стран, не давая им нормально развиваться» [6]. Вспомним, что подобная историческая реальность характерна для России 90 х. Действительно, в каких бы направлениях ни разворачивалась стратегия глобализации, её главная цель – это эксплуатация.

В рабовладельческом обществе раб воспринимал своё положение как естественное, но при этом подспудно понимал, что изменить своё положение он может лишь став рабовладельцем. Он понимал, что избавиться от эксплуатации можно только заняв место эксплуататора. Точно также и человек нашего времени, которому средства массовой информации уже внушили, что главным в жизни является успех, которого можно добиться только научившись побеждать в конкурентной борьбе, прекрасно понимает, что единственный путь хотя бы мало-мальски избавиться от глобальной эксплуатации – сделать вертикальную карьеру. Ну а если это не удаётся, тогда нужно сделать всё возможное, чтобы доминировать в своей профессиональной группе, лидировать в референтной социальной группе, стать главным в семье, иметь полезные для карьеры знакомства, вращаться в обществе успешных людей и т. д.

Глобализацию уместно будет сравнить с аквариумом, куда мы помещаем всё большее и большее количество рыб. Исход понятен, рыбы начнут погибать. Причём, от «воли» самих рыб не зависит, попадут они в этот аквариум или нет, на то они и рыбы, все рычаги управления и все дивиденды в руках владельца аквариума. Глобализация – это новый и доведённый до совершенства способ поработить человека, причём сам человек, благодаря виртуозно выполняемому «промыванию мозгов», говоря по другому, формированию удобного глобальным структурам общественного сознания, целенаправленно делает всё возможное, чтобы верно служить глобальным корпорациям, и тем самым загоняет себя в рабство.

В силу своей агрессивной природы, глобализация за предельно короткие сроки стала одним из главных регуляторов политических, социальных, экономических и общественных процессов, и, что самое главное, заняла глобальное место в общественном сознании и самосознании человека. Люди, придумавшие глобализацию и реализовавшие эту идею во всех сферах общественной жизни, мгновенно стали заложниками, слугами и рабами глобализации. И ничего нет удивительного в том, что с наступлением эпохи глобального порабощения человека поток публикаций на тему глобализации мгновенно иссяк. Действительно, какой смысл рассуждать о том, что уже является неотъемлемой реальностью нашей жизни? Человек этого уже не замечает, так же как он не обращает внимания на процесс своего дыхания.

Самое страшное в том, что в силу своей агрессивной природы глобализация создаёт соответствующую агрессивную среду. Во всём мире неуклонно растёт число преступлений, когда человек берёт винтовку и целенаправленно отправляется расстреливать других людей: либо совершенно ему не знакомых, либо своих коллег по офису, либо одноклассников. Статистика таких событий в мире просто ужасает. Расширение практики международного терроризма – это тоже порождение глобализации, ведь для того, чтобы получить свой кусок пирога, который находится под контролем какой либо глобальной структуры (государства, корпорации, клана), нужно создать свою глобальную структуру (государство, корпорацию, клан), которая будет успешно конкурировать с уже существующими глобальными структурами. Ярким примером является так называемое «Исламское государство». Причём, «…глобализация даёт террористам чрезвычайные новые возможности. … Высокие технологии и развитие новых социальных связей создают возможность для гораздо более опасных террористических актов, чем те, которые имели место в прошлом (атомный, лазерный, компьютерный и т. п. терроризм» [9, с. 13].

В. П. Бранский и С. Д. Пожарский, выделяя негативные моменты глобализации, вместе с тем, привлекая научный аппарат синергетики, пытаются доказать возможность «глобализации с человеческим лицом» [2]. Глубокое заблуждение, у глобализации не может быть человеческого лица, у неё, как и у любой эксплуатации, лицо двуликого Януса, истинную неприглядность которого раскрывают даже сами идеологи этого явления. З. Бжезинский, один из лидеров идеологии глобализации, ярый сторонник антикоммунизма, автор теории технотронной эры и концепции американской гегемонии нового типа, «как единственной сверхдержавы, способной стать гарантом стабильности и безопасности для всего остального мира» [1, с. 8], пишет следующее: «Для Америки слово глобализация имеет противоречивое значение. Оно означает наступление новой эры всемирной доступности информации, прозрачности и сотрудничества и в то же время символизирует моральную глухоту и безразличие к проявлениям социальной несправедливости, что, как считают, характеризует богатейшие страны мира, в первую очередь Соединённые Штаты» [там же].

Раскрывая природу и социальную сущность глобализации, А. А. Зиновьев в своей книге «Фактор понимания» пишет: «Инициатором глобализации является западный мир. Основания глобализации исходят с Запада. Осуществляется она силами Запада и в интересах Запада прежде всего. Социальная сущность глобализации состоит в том, что это ­- самая грандиозная спланированная и постоянно планируемая в деталях и управляемая в основных аспектах война западного мира не просто за мировое господство, а за овладение эволюционным процессом человечества и управление им в своих интересах».

На наш взгляд, явление глобализации символизирует наступление такого этапа развития человека и эволюции общества, который описан в Откровении ап. Иоанна Богослова: «…пал Вавилон, город великий, потому что он яростным вином блуда своего напоил все народы. …пал Вавилон, великая блудница, сделался жилищем бесов и пристанищем всякому нечистому духу, пристанищем всякой нечистой и отвратительной; ибо яростным вином блудодеяния своего она наполнила все народы, и цари земные любодействовали с нею, и купцы земные разбогатели от великой роскоши её» (Откр. 14:8; 18:2-3).

Глобализация, будучи системным и структурным образованием, разрабатывает новые и совершенствует уже известные способы порабощения человека, создаёт свои общественные институты и множит структуры, которые максимально обеспечивают победу глобализации во всех сферах человеческой деятельности.

Одна из самых могущественных структур, созданных людьми, – это образовательная структура. Настоящее учение как постижение истинного знания имеет место лишь тогда, когда уникальный носитель знания передаёт его всем тем немногим другим, которые хотят и могут это знание понять, принять и нести его дальше в его непрерывном становлении. Таковы были знания, полученные апостолами со Словом Иисуса Христа и переданные впоследствии в Священном Предании и в Священном Писании. Знание до тех пор остаётся собственно знанием, пока оно находится в своём становлении, а унифицированное знание – это уже и не знание вовсе, а информация. Информация – это умершее знание, но она становится источником питания всех созданных человеком структур, и, прежде всего, образовательной структуры, в которую человек встраивается, будучи ещё ребёнком (подр. см. в наших работах [10, 11, 12]).

Образование, становящееся глобальным, массовым, структурно-формализованным (единым, технологичным, унифицированным) приобретает все черты серости и приводит к деиндивидуализации человека, к его обезличиванию и, в конечном итоге, – к деградации человечности в человеке. Оно не создаёт личностных ценностей, но направлено лишь на получение пользы. Смысл и ценности заменяются выгодой, качество сменяется количеством, форма подменяет содержание.

Время школ, основателями и движителями которых являются уникальные носители уникального же знания, сменяется временем унифицированной образовательной структуры. Время учителей, являющихся источником знаний, имеющих предельную ценность для личности, сменяется временем тьюторов, передающих строго дозированную информацию и использующих для этого технологии, имеющие манипулятивный характер, необходимые для того, чтобы подготовить обучающихся выступать в качестве элементов, создающих и обеспечивающих сохранение устойчивых связей соответствующих структур. Структура же, в свою очередь, только и существует за счёт элементов, обеспечивающих сохранение необходимых для её существования связей.

В этой системе, имя которой структура, человек как личность погибает и на его смену приходит человек как элемент, обеспечивающий существование структуры, – обезличенное уже, лишённое индивидуальности существо, оцениваемое и поддерживаемое структурой в соответствии с той пользой, которое это существо приносит самой структуре. Человек теряет свою идентичность, и уже не любовь и истина становится движущим фактором становления личности, а структура (жёсткий механизм, обезличенный порядок) – не человеческая уже, а роботизированная сущность. И человек становится рабом – работником, существование и деятельность которого направлена лишь на обеспечение сохранности и роста структуры.

Это хорошо понимал Бенедикт Спиноза и потому предпочёл по-прежнему шлифовать свои линзы и отказался от лестного предложения стать профессором Гейдельбергского университета1. И не гордость останавливала Спинозу принять предложение Курфюрста Пфальцского Карла Людвига, как представляют это некоторые исследователи, а ясное осознание того, что став элементом структуры, он приобретёт, конечно, материальное благополучие – похлёбку и комфортное жилье, но потеряет уже возможность свободно и независимо трудиться и творить.

Человеку, встроенному в предельно жёсткий, формализованный механизм структуры, может казаться, что он сам ею управляет. Иллюзия. И подобное заблуждение тем большей степени присуще человеку, чем выше его социальный, политический, экономический статус в соответствующей структуре. Человек, будучи структурным элементом, обеспечивающим устойчивость соответствующей структуры, становится лишь винтиком, необходимым для сохранения, существования и обеспечения роста самой структуры, которая, в свою очередь, становится самоуправляемым механизмом, самодовлеющим бытием, подчиняющим себе собственно бытие человеческое. Человек, как раб структуры, уже мало соответствует «образу и подобию», он теряет уже путеводную нить истины и тем самым меняет жизнь на существование ради существования структуры. Современное образование совершенно забыло о том, что истинно только то знание, которое человек получает не от «фарисеев и книжников», в пережёванном и искажённом виде – в форме информации, а то, которое как молния озарения, как осознание сущности, проходит через сознание человека и становится его достоянием.

Глобализация в полной мере коснулась нашего отечественного образования. Вместо школ у нас теперь образовательные центры, в структуру которых включено и дошкольное и общее и предпрофессиональное образование; происходит слияние профессиональных образовательных учреждений (колледжей) и их присоединение к учреждениям высшего образования, которые также попали под молот слияний и укрупнений. Появляются целые образовательные холдинги, где, несмотря на непомерно увеличивающиеся расходы на их содержание, не обеспечивается требуемое качество образования. Катастрофически увеличивается разрыв между наукой и образованием. Профессиональная некомпетентность специалистов и элементарная безграмотность простых исполнителей приобретает массовый и угрожающий характер (подр. см. в нашей работе [11]).

Что же происходит на самом деле? Университет, имеющий свою историю, свои культурные традиции, свои научные школы, своих талантливых педагогов и своих талантливых выпускников, составляющих золотой фонд этого Университета, в одночасье перестаёт существовать и на его месте вырастает образовательный концерн, который ничем не отличается от бизнес-корпорации. Вместо храма науки и познания, которым и должен быть Университет, вырастает глобальная бизнес-структура, которая будет существовать лишь до тех пор, пока это выгодно «владельцу аквариума».

Из теории систем хорошо известно, что с укрупнением систем, каждый новый условный элемент, принудительно введённый в систему, добавляет энтропию системы, причём, с введением каждого дополнительного элемента, энтропия увеличивается по законам геометрической прогрессии. Когда уровень энтропии начинает превышать внутренние ресурсы устойчивости системы, она просто разрушается. А ведь образование есть важнейшая составляющая национальной безопасности государства. И если эта система будет разрушена изнутри, то никакая армия нам уже не поможет, поскольку сама боеготовность вооружённых сил зависит в первую голову от содержания и качества военного образования. Поистине прав был В. Черномырдин, когда обмолвился: «Хотели как лучше, а получилось как всегда». Исторический опыт показывает, что преобразования и реформы, которые совершаются в пику человеческого естества, в противовес универсальным идеям любви, истины и красоты ни к чему хорошему не приводят.

Особо здесь следует сказать об информационно-коммуникационных технологиях – о создании компьютерной системы Интернет, которую определяют как четвёртую информационную революцию. Какое ещё название имеет Интернет? Правильно, – глобальная сеть. А сеть – это приспособление, предназначенное для вылавливания рыбы, которое человек использует уже не одно тысячелетие. И лучшего ещё не придумано. Интернет выполняет те же функции. Рыба, попавшая в сеть, может избежать своей участи попасть на сковородку, лишь случайно, так же и человек, попавший в сеть Интернет, уже не может избавиться от его влияния.

Благодаря Интернету человек попадает под воздействие мощнейших информационных технологий, которые формируют его сознание, организуют его поведение, делают его мало на что способным без доступа к этой сети. Обучающийся (школьник, слушатель, студент), получив учебный вопрос, задачу, задание, тут же не задумываясь, «влезает» в Интернет и находит там требуемый ответ. При этом человек особо не вникает в проблему, не производит никаких усилий ума, без которых просто не может быть эффективного обучения. Да это вовсе и не обучение, а лишь потребление информации, которое даёт человеку возможность быстро, без усилий, минуя, по сути, процесс усвоения знаний, без которого невозможно формирование каких либо умений, выполнить формальные требования по, якобы, решению задачи, по, якобы, ответу на вопрос, по якобы выполнению задания. Результат получен, оценка выставлена, основания, необходимые для перехода из класса в класс, с курса на курс, приобретены, и человек рано или поздно занимает своё место в иерархии глобальных структур.

Но возникает большой вопрос: останется ли этот потребитель информации человеком? мыслящим, сознающим, рефлексирующим существом? самотворящей личностью? Или он превратится в гомогенизированное существо, способное лишь потреблять и перерабатывать информационные потоки лишь для того, чтобы эти потоки уже навсегда стёрли «образ и подобие» и уничтожили человеческое в человеке. Учитывая скорости внедрения в нашу жизнь информационных технологий, те скорости, которые они приобрели, внедряясь во все сферы человеческой жизни, их мощнейшее воздействие на психику, сознание и поведение человека, ждать осталось недолго. Всё указывает на то, что эпоха «информационного империализма», о возможности создания которой ещё в конце 70-х годов прошлого века предупреждал Эрих Фромм, уже наступила.

Ещё в 1932 году английский писатель и мыслитель Олдос Хаксли написал книгу «О дивный новый мир», в которой показал общество благоденственной тирании, так называемое Мировое государство (глобальное общество), девизом которого является «Общность, Одинаковость, Стабильность». В этом государстве стандартизированные люди, изначально (ещё до рождения) распределённые по кастам (альфы, беты, гаммы, дельты, эпсилоны), выводятся искусственным путём – в специальных бутылях, в инкубатории, одновременно являющимся и родильным домом и воспитательным центром. Для представителей каждой из каст от рождения уготован не только соответствующий уровень интеллектуального развития, но также характер общественного труда, а также изначально очерченный для каждой касты физический облик, образ личной жизни и развлечений. Благодаря доведённой до полного автоматизма технологии предопределения, приспособления и формирования, младенцы из пробирки «…раскупориваются уже подготовленными к жизни в обществе – как альфа и эпсилоны, как будущие работники канализационной сети или же, как будущие… “главноуправители”… – как будущие директора инкубаториев» [4, с. 316].

Мировое глобальное государство – «Это мир, где запрещён Шекспир, но в изобилии сапоги и прочий ширпотреб, а вместо истины и красоты – счастье и удобство» [4, с. 25]; это мир, где понятия «отец» и «мать» преобразовались в ругательства; это мир, где «недопотребление стало прямым преступлением против общества»; это мир, где главным принципом и методом обучения и воспитания становится гипнопедия – метод внушения младенцам нравственных уложений, начал секса, обязательности потребления промышленных товаров, кастового самосознания, – метод, обеспечивающий абсолютное зомбирование человека во имя «высоких экономических соображений» [там же, с. 322-346].

Многое из того, что породила фантазия Хаксли об этом «дивном новом мире» сегодня уже стало реальностью. Сам автор в предисловии к изданию 1945 года пишет: «Утопия гораздо ближе к нам, чем кто либо мог вообразить всего пятнадцать лет назад. Тогда она виделась мне в далёком будущем, через шесть столетий. Сейчас мне кажется вполне возможным, что не пройдёт и сотни лет, как мы очутимся во власти этого кошмара» [4, с. 304]. И Хаксли оказался прав, современная эпоха «во всей красе» являет нам тот духовно-нравственный и тоталитарно-технократический тупик, в который нас как в болото затягивает всеобъемлющая глобализация.

И философы бьют тревогу: «На наших глазах, – пишет П. С. Гуревич, – рождается эпоха глобальной конкуренции. Обозначается новый виток межэтнических и геополитических столкновений. Информация как социальный фактор отнюдь не выравнивает возможности всех стран… Напротив, возникают новые противоречия. Мир стремительно поляризуется. Устойчивое развитие оказывается прерогативой “золотого миллиарда”. Использование компьютерных технологий в политическом процессе отнюдь не вызвало углубления демократии. Напротив, возникла опасность тотальной манипуляции общественным мнением» [3, с. 335-336].

Возникает закономерный вопрос: кому всё это выгодно? Ответ тривиален. Конечно, это выгодно главным игрокам, держателям контрольного пакета акций на рынке глобализации: идеологам глобализма, политическим элитам и главам финансово-экономической олигархии. Выгодно это также и тем людям, которых можно отнести к интеллектуально-профессиональной элите, создающей необходимые технологии, инструменты и содержание, необходимые для обеспечения жизнедеятельности и расширения рынка глобализации на те страны и народы, сообщества и кланы, профессиональные группы и индивидов, которых ещё не в полной мере коснулись щупальца глобализации. Следует отметить, что отдельные представители интеллектуально-профессиональной элиты, обеспечивающей жизнь глобального рынка, так же в своё время получают доступ к глобальному пирогу. И чем лучше они освоят науку выдавливать своих конкурентов и становиться первыми «среди акул», и чем быстрее они научаться подавлять в себе всё человеческое, приобретя моральную глухоту и безразличие к проявлениям социальной несправедливости, тем выше у них шанс войти в число главных игроков на рынке всеохватывающей глобализации. Однако, «…неустанное приращение богатства и власти приносят человеку не больше пользы, чем получил бы её динозавр от постоянного увеличения своего туловища или саблезубый тигр от непрерывного роста клыков» [7, с. 298-299].

Можно утверждать, что глобализация знаменует начало новой посткультурной эпохи, где нет уже места ни духовной культуре, ни духовно-нравственным ценностям, ни человечности. И человек, теряющий свою идентичность, оказывается лицом к лицу перед вопросом: Быть ему, или не быть?

Литература

  1. Бжезинский З. Выбор: мировое господство или глобальное лидерство. М., 2006.
  2. Бранский В. П., Пожарский С. Д. Глобализация и синергетический историзм. СПб.: Политехника, 2004.
  3. Гуревич П. С., Филатов О. К. Философия образования. Книга вторая: Философия воспитания. М.: «Старик Ватулинг», 2011.
  4. О дивный новый мир: Английская антиутопия. М.: Прогресс, 1990.
  5. Панарин А. С. Народ без элиты. М.: Изд-во Алгоритм, Изд-во Эксмо, 2006.
  6. Паренти М. Тайна: как богатство создаёт бедность во всём мире // http://www.zmag.org/sustainers/content/2006-09/28parenti.cfm.
  7. Питер Л. Дж. Принцип Питера, или почему дела идут вкривь и вкось. М.: Прогресс, 1990.
  8. Спиноза Б. Избранные произведения. М., 1957.
  9. Уткин А. И. Глобализация: процесс и осмысление. М., 2002.
  10. Чернов С. В. Бог, человек и структура // Психология и психотехника. 2010. № 3. С. 44-52.
  11. Чернов С. В. Наука и образование в ракурсе XXI века // Научные труды Института Непрерывного Профессионального Образования. 2014. № 3. С. 13-20.
  12. Чернов С. В. Новый взгляд на природу гениальности // Психология и психотехника. 2015. № 2. С. 159-174.
  13. Шаповалов В. И. Теоретико-методологические вопросы личностной детерминации конкурентоспособности руководителя // Фундаментальные исследования. 2012. № 6-3. С. 766-770.
  14. Шаповалов В. И. Теоретико-методологические основы психологии менеджмента: учебное пособие. Сочи: Сочинский гос. ун-т туризма и курортного дела. 2010.
  15. Харламенков А. Е. Язык и менталитет: влияние жестового языка на менталитет глухих // Научные труды Института Непрерывного Профессионального Образования. 2015. № 5. С. 191-218.
  16. Харламенков А. Е. Формирование коммуникативной компетентности у людей с нарушением слуха // Научные труды Института непрерывного профессионального образования. 2014. № 4. С. 234-241.

Сергей В. Чернов,
кандидат педагогических наук, профессор, ректор Института Непрерывного Профессионального Образования, зав. кафедрой психологии и педагогической антропологии, заслуженный работник науки и образования.

19–20 октября 2015 года, город Москва.

1В ответ на предложение Курфюрста Пфальцского Карла Людвига, Спиноза пишет: «…я не могу побудить себя воспользоваться этим прекрасным случаем. Ибо, во-первых, я думаю, что если бы я занялся обучением юношества, то это отвлекло бы меня от дальнейшей разработки философии; а во-вторых, я не знаю, какими пределами должна ограничиваться предоставляемая мне свобода философствования, чтобы я не вызвал подозрения в посягательстве на публично установленную религию. Ведь раздоры рождаются не столько из пылкой любви к религии, сколько из различия человеческих характеров или из того духа противоречия, в силу которого люди имеют обыкновение искажать и осуждать всё, даже и правильно сказанное. Испытав это уже в моей одинокой жизни, я имею тем большее основание опасаться всего этого по достижении высшего положения» [8, с. 565].

 Источник: Чернов С. В. Человек и образование в эпоху глобальных перемен // Научные труды Института Непрерывного Профессионального Образования. 2016. № 6. С.9-20.